друг друга еще до появления издательства "Амфора", но отношения к его созданию не имеем. Просто "Амфора" решилась выпускать современную отечественную нежанровую прозу рыночными тиражами и начала это делать с нас, многогрешных. Выборочно, конечно, с соблюдением собственного интереса, что и понятно.

Площадку и теплый прием по большей части нам обеспечивал арт-центр "Борей". Тут же выходили и некоторые малотиражные книги в серии "Версия письма". Впрочем, о какой-то группе говорить все-таки было бы неверно. Писатель — это такое существо, которое не любит делить ответственность и за свои поступки хочет отвечать самостоятельно. Вплоть до высшей меры. Скорее, можно говорить о неком, действительно, круге авторов по душевным, эстетическим и отчасти идейным пристрастиям близких друг другу. Именно так, хотя нас уже давно называют не иначе как "петербургские фундаменталисты", то есть каким-то образом выделяют со стороны. Итак, "петербургские фундаменталисты" это Александр Секацкий, Сергей Носов, Сергей Коровин, Наль Подольский, Владимир Рекшан и ваш покорный слуга. Несколько раз в наших выступлениях принимали участие Андрей Левкин, но сейчас он живет в Москве, и Илья Стогов, но у него проблемы с собственной идентификацией. В свое время мы опубликовали манифест. Опубликовали "Открытое письмо Путину". Провели акции "Незримая империя" и "Интеллигенция минус". В июне на ярмарке "Невский книжный форум" мы выступаем с очередной программой "Воля автора". Текст для автора — это инструмент влияния на действительность. А высшая форма искусства — творить вокруг себя угодную себе реальность. Если она творится не желает, то ей же хуже. Таковы взаимоотношения автора с миром, если они, эти взаимоотношения, осознаны. Вот об этом и будем говорить. У текста, как у всякой уважающей себя империи, должна быть сверхзадача. Пусть даже заведомо недостижимая. Если такой трансцендентной цели не стоит, то уверенно даже простого шага вперед нельзя будет сделать, и все победы будут случайными. Сверхзадача автора — осознанно изменять мир вокруг себя так, чтобы мир стал ему мил и не оскорблял его достоинство.

В.Б. Прекрасная сверхзадача. Готов присоединиться к вам. После всей этой игры, пародийности и развлекаловки вы вновь призываете писателей реально и серьезно влиять на действительность. Делаете писателей творцами и созидателями. Людьми, с которыми необходимо считаться в обществе. Вы на самом деле настоящие питерские фундаменталисты. Честь вам и хвала за это. Это истинно имперская задача.

А как "питерские фундаменталисты" чувствуют себя в Москве? Это чужой вам город? Вы сумели его покорить? Как вы ощущаете себя в московских литературных кругах?

П.К. Мы никогда не ставили перед собой задачу "покорить Москву". То есть делали кое-какие заявления, фрондировали, но это так — чтобы кровь не застаивалась. Да и не нужно ее покорять. Покоришь, а что потом с ней делать?

Раньше личное присутствие в Москве считалось желательным. Поскольку ближе к кормушке. Поэтому время от времени из Питера шёл отток в Москву то писателей, то артистов, то политиков. И потом, как ни странно, в Москве писатель часто спасался от избыточного давления власти. Нравы в центре всегда немного свободнее, чем на приморских окраинах или в какой-нибудь другой глуши. Сейчас подобной необходимости нет. Политиков я в виду не имею.

В.Б. А как вышла на российские просторы ваша "Амфора"? Ведь книготорговая сеть в России была полностью разрушена. Питерские книги продавались только в Питере, карельские только в Карелии, уральские только на Урале, лишь московские кое-как разбредались по городам и весям.

П.К. Это, наверное, в конце восьмидесятых и в ранних девяностых так было. Тогда рухнула "Союзкнига", и никто ей на смену не пришел. Регионы остались без централизованного поставщика, а частную инициативу местные оптовики и книжники проявлять не спешили. Сейчас ситуация изменилась, хотя нет секрета, что и сегодня у питерских издательств: "Амфоры", "Лимбус Пресс", "Азбуки" основные продажи для регионов идут через Москву. Петербург охватывает только Северо-запад, остальные оптовики из провинции едут за книгами в столицу. Поэтому все крупные питерские издательства имеют в Москве свои представительства.

В.Б. Издательство "Амфора", где вы работаете, это удачная затея?

П.К. Безусловно. Хотя не всё и не всегда идет гладко.

В.Б. Вы чувствуете конкуренцию других питерских издательств? Или пока живётся просторно?

П.К. Пока просторно, потому что современными нежанровыми русскими авторами в Петербурге занимаются практически только "Амфора" и "Лимбус Пресс". Сейчас делает попытку выйти на это поле издательство "Домино". Возможно, им это удастся, поскольку за их спиной стоит московский монстр "Эксмо". Они издают теперь Илью Стогова и Сергея Носова. Здесь может возникнуть реальная конкуренция. Авторов просто начнут перекупать, что с вышеназванными, собственно, уже случилось. "Эксмо" богаче "Амфоры" и может предложить автору такой гонорар, какой "Амфора" заплатить не в состоянии.

В.Б. Вернемся к писателю Павлу Крусанову. Есть для вас близкие по теме, по духу, по жанру современные писатели в России?

П.К. Это, конечно, перечисленный круг "петербургских фундаменталистов". Наши друзья всегда и во всем должны быть самые лучшие, иначе почему тогда они наши друзья? Кроме того, мне очень нравится, как работают Юрий Буйда, Олег Постнов и Игорь Клех, хотя они совершенно разные. Хорошо помню роман Вадима Назарова "Круги на воде", тоже вышедший в "Амфоре". Прежде я видел в нем только издателя, а тут он открылся как классный писатель. В последнее время читал Александра Проханова и Личутина. К Проханову отношусь с большим уважением. Безусловный мастер. Своего рода поэт в прозе. У него есть поразительные метафорические ряды. Очень пластичный язык у Личутина, но мне мешает его избыточная тенденциозность.

В.Б. У кого вы учились? Кому поклонялись в юности? Кого из классиков больше всего цените? Кому даже подражали?

П.К. Безусловно, ценю русский девятнадцатый век. Достоевского и Лескова перечитываю до сих пор. Николай Васильевич Гоголь — если на музыку положить, вообще песня будет. Поразителен Платонов. Из зарубежных писателей Уильям Фолкнер на меня сильное впечатление произвел — это мощно. Привлекали латиноамериканцы — тогда они всех привлекали. Сейчас перечитываешь и чувствуешь, что градус у них местами все же не тот, но в свое время они многим крепко по голове шибанули. Борхес, Маркес, Льоса, Кортасар… Примерно