- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (14) »
какое-то бревно. Прислушался. Криков не слышно; наверное отстали. Он вскинул голову. Осмотрелся. Везде серый камень. Башни уносятся в голубизну, закрывая солнце. От них несет страхом и предательством. Куда же дальше?
Внезапно вокруг зашуршало, загремело. Послышались голоса. Люди стали выходить из узких переулков, смыкая кольцо. От него отделился один человек — трактирщик. Мальчик, зажмурившись, приготовился принять страшный удар. Каждая клетка напряглась в нем. Внутри натянулись упругими гордыми струнками нервы. Он понял, что лицо его побледнело. А еще понял, что слишком долго длится молчание…
Ресницы дрогнули. На них заплясали оранжевые огоньки. Усилием воли мальчик заставил их раскрыться.
На площади и впрямь царила тишина. Люди, оцепенев, смотрели куда-то сквозь него. У трактирщика дрожали руки. Но почему? Мальчик повернулся и замер. Навстречу шел высокий худой человек, завернутый в черный плащ. Он был немолод, но стариком его назвать было нельзя. Шел он твердо, уверенно. Седые длинные волосы вздрагивали в такт шагам. Глубокие морщины напряжены, но самым невероятным был взгляд.
Мальчик видел слегка прищуренные глаза, с черными неподвижными зрачками. Яркие звездочки изредка вспыхивая в белках, угасая, уносились куда-то вглубь пульсирующими линиями.
— Колдун… Колдун с черных гор… — зашуршало в толпе. — Неужели это он? — подумал мальчик и вдруг ощутил невидимый, парализовавший толпу, луч. Человек в черном поднял вверх сухощавую руку. — Что здесь происходит? — спросил он. — Господин, этот оборвыш обворовал меня… — прошептал трактирщик. — И что же он украл? — Камень, господин. Прозрачный такой… Мне его оставил в наследство покойный брат. Трактирщик так разжалобился, что слезы хлынули из его глаз. Он грохнулся на колени, склонил голову к каменным плитам. — Помогите, господин! Прошу вас, накажите вора! Накажите!
Причитания трактирщика возбудили толпу. Она зашумела. Послышались выкрики. — На цепь вора! Повесить! Камень на шею, и в ров! От невыносимого негодования мальчика передернуло. Только сказать он ничего не мог. В горле стало противно сухо. Все слова спрятались где-то далеко-далеко. Лицо побледнело еще больше. Человек в черном полоснул по толпе гневным взглядом. Опять взметнул над головой руку, приказывая молчать. В наступившей тишине шагнул к мальчику, едва уловимым движением распахнул на нем рубашку. Камень сам выкатился на его ладонь. Засиял. Заискрился. Толпа ахнула. — Хорошо, — произнес колдун и указал на стену; на ней голова каменного льва разевала страшную беззубую пасть. — Пусть правосудие покарает вора. Если этот человек говорит правду — тут его глаза блеснули огнем — мой верный слуга лишит виновного руки. А если… Мальчик задрожал, но тут же успокоился. Он ведь не виноват. Только откуда взялся лев? Его здесь только что не было. — Не бойся, малыш; сунь руку в пасть. Кто это сказал? Мальчик видел, что губы колдуна крепко сжаты. Не мог он сказать! — Иди, малыш… Мальчик поднес руку к груди, прижал к ней камень. Осторожно оглядываясь, прошел мимо оцепеневшей толпы к каменному зверю. Сунул свободную руку в пасть… В следующее мгновение его обдало холодом. Он покатился по холодным плитам к ногам черного человека. Вскочил. Прижался к нему всем телом. Крепко обнял руками. — Все позади, малыш; ты не виновен. Мальчик поднял заплаканное лицо. — Идем отсюда. Не пристало тебе видеть, что сейчас здесь произойдет. Крепко сжимая ладонь, таинственный незнакомец повел его по какому-то переулку. Мальчик шел, боясь оглянуться…
Мальчик сделал несколько шагов и оглянулся. Колдун стоял в пяти шагах от него и взглядом колол спину. — Сколько же тебе лет, мальчик мой? — Наверное десять. Колдун положил на его плечо свою тяжелую ладонь. — Меня зовут Кахомир. Я не колдун, хотя обладаю силой, недоступной многим… Я одинок, как и ты. Это бремя невыносимо, поверь. Если не против, пойдем со мной. Будешь моим учеником. Мальчик вздрогнул. — Вы шутите? — Нет. — Но я ничего не умею… — Не важно. Главное — у тебя гордое честное сердце. Остальное придёт. Но только… — Я должен что то сделать? Да. Дать три капли своей крови… Мальчика передернуло. Струя холода пронеслась по спине. Так продают душу дьяволу! Немедленно бежать! И тут нахлынул другой страх; а что же будет потом? Уйти можно, его не держат. А если страх бесплоден? А если это его судьба… Да и все равно. Если смерть — лучше не от голода…
— Что вы хотите со мной сделать? — всхлипывая от пронизывающего ужаса, прошептал мальчик. Кахомир улыбнулся. И от этой улыбки в душе мальчика потеплело. — Ты боишься, мальчик мой. Я понимаю тебя. Ты напуган людской болтовней. Эти капли нужны мне лишь для того, чтобы узнать о всех твоих мечтах, горестях, и о боли терзающей твою душу… Но я не
На площади и впрямь царила тишина. Люди, оцепенев, смотрели куда-то сквозь него. У трактирщика дрожали руки. Но почему? Мальчик повернулся и замер. Навстречу шел высокий худой человек, завернутый в черный плащ. Он был немолод, но стариком его назвать было нельзя. Шел он твердо, уверенно. Седые длинные волосы вздрагивали в такт шагам. Глубокие морщины напряжены, но самым невероятным был взгляд.
Мальчик видел слегка прищуренные глаза, с черными неподвижными зрачками. Яркие звездочки изредка вспыхивая в белках, угасая, уносились куда-то вглубь пульсирующими линиями.
— Колдун… Колдун с черных гор… — зашуршало в толпе. — Неужели это он? — подумал мальчик и вдруг ощутил невидимый, парализовавший толпу, луч. Человек в черном поднял вверх сухощавую руку. — Что здесь происходит? — спросил он. — Господин, этот оборвыш обворовал меня… — прошептал трактирщик. — И что же он украл? — Камень, господин. Прозрачный такой… Мне его оставил в наследство покойный брат. Трактирщик так разжалобился, что слезы хлынули из его глаз. Он грохнулся на колени, склонил голову к каменным плитам. — Помогите, господин! Прошу вас, накажите вора! Накажите!
Причитания трактирщика возбудили толпу. Она зашумела. Послышались выкрики. — На цепь вора! Повесить! Камень на шею, и в ров! От невыносимого негодования мальчика передернуло. Только сказать он ничего не мог. В горле стало противно сухо. Все слова спрятались где-то далеко-далеко. Лицо побледнело еще больше. Человек в черном полоснул по толпе гневным взглядом. Опять взметнул над головой руку, приказывая молчать. В наступившей тишине шагнул к мальчику, едва уловимым движением распахнул на нем рубашку. Камень сам выкатился на его ладонь. Засиял. Заискрился. Толпа ахнула. — Хорошо, — произнес колдун и указал на стену; на ней голова каменного льва разевала страшную беззубую пасть. — Пусть правосудие покарает вора. Если этот человек говорит правду — тут его глаза блеснули огнем — мой верный слуга лишит виновного руки. А если… Мальчик задрожал, но тут же успокоился. Он ведь не виноват. Только откуда взялся лев? Его здесь только что не было. — Не бойся, малыш; сунь руку в пасть. Кто это сказал? Мальчик видел, что губы колдуна крепко сжаты. Не мог он сказать! — Иди, малыш… Мальчик поднес руку к груди, прижал к ней камень. Осторожно оглядываясь, прошел мимо оцепеневшей толпы к каменному зверю. Сунул свободную руку в пасть… В следующее мгновение его обдало холодом. Он покатился по холодным плитам к ногам черного человека. Вскочил. Прижался к нему всем телом. Крепко обнял руками. — Все позади, малыш; ты не виновен. Мальчик поднял заплаканное лицо. — Идем отсюда. Не пристало тебе видеть, что сейчас здесь произойдет. Крепко сжимая ладонь, таинственный незнакомец повел его по какому-то переулку. Мальчик шел, боясь оглянуться…
* * *
Когда стены города скрылись за холмом, колдун свернул с дороги. Мальчик покорно шел сзади. Они вышли на поляну. На ней пасся конь. Весь черный. Чернее самой непроглядной тьмы. Мальчик замер. Он ощутил в коленях нехорошую дрожь. Этот человек — колдун. Зачем он привел его сюда? Правда он не сделал с ним ничего плохого, но кто знает… Мальчик увидел чернеющие вдали скалы. Там, наверное, и живет этот человек. Но что же дальше… На него наплывал страх. Колдун, не обращая на мальчика внимания, сложил из сухих веток пирамиду. Достал огниво. Щелчок, и веселый огонек заплясал по мертвой коре. Между тем солнце медленно клонилось к закату. Неужели прошел день и теперь вечер? Так быстро! Костер разгорелся. Дрова потрескивали, выбрасывая снопы искр. От напряженного молчания становилось страшней и страшней. Мальчик сквозь оранжевые языки пламени поглядывал на человека в черном, которого люди назвали колдуном. Наконец, набравшись смелости, спросил. — Почему вы меня спасли? Колдун медленно поднял голову и устремил на мальчика свой пристальный гипнотизирующий колючий взгляд. — Ты свободен. Тот человек наказан. А спас я тебя потому, что ты и в самом деле ничего плохого не сделал. Я знаю: Этот знак принадлежит тебе. Но будь осторожней. Люди завистливы. Ты же — можешь идти. Мальчик вздохнул. — Спасибо вам. Я и впрямь пойду. Только идти мне некуда. Дом мой сожжен черными рыцарями. Отец погиб… Мамы я никогда не видел… Сейчас я никому не нужен. Воровать не умею, да и не хочу. Работать — я мал… Так ты умрешь. Очень скоро. Да. И никто не вспомнит обо мне… На его глазах блестели слезы. — Я не буду мешать вам. Прощайте.Мальчик сделал несколько шагов и оглянулся. Колдун стоял в пяти шагах от него и взглядом колол спину. — Сколько же тебе лет, мальчик мой? — Наверное десять. Колдун положил на его плечо свою тяжелую ладонь. — Меня зовут Кахомир. Я не колдун, хотя обладаю силой, недоступной многим… Я одинок, как и ты. Это бремя невыносимо, поверь. Если не против, пойдем со мной. Будешь моим учеником. Мальчик вздрогнул. — Вы шутите? — Нет. — Но я ничего не умею… — Не важно. Главное — у тебя гордое честное сердце. Остальное придёт. Но только… — Я должен что то сделать? Да. Дать три капли своей крови… Мальчика передернуло. Струя холода пронеслась по спине. Так продают душу дьяволу! Немедленно бежать! И тут нахлынул другой страх; а что же будет потом? Уйти можно, его не держат. А если страх бесплоден? А если это его судьба… Да и все равно. Если смерть — лучше не от голода…
— Что вы хотите со мной сделать? — всхлипывая от пронизывающего ужаса, прошептал мальчик. Кахомир улыбнулся. И от этой улыбки в душе мальчика потеплело. — Ты боишься, мальчик мой. Я понимаю тебя. Ты напуган людской болтовней. Эти капли нужны мне лишь для того, чтобы узнать о всех твоих мечтах, горестях, и о боли терзающей твою душу… Но я не
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (14) »