например, сейчас ожил и запульсировал совет повиноваться пленителю во всем и беспрекословно.

Прямо сквозь кусты, не заботясь уже о изодранном исподнем, он побрел к фургонам.

Друлли, углядев любимого хозяина, зашлась лаем и побежала встречать.

Тварь неразумная, что возьмешь...

* * *

До ночи они не успевали, ну никак.

Зато исчез Дракон - в какой-то момент Фриний посмотрел на небо и обнаружил пропажу. Старик на это только еще раз насмешливо проухал филином - видно, заметил отсутствие зверобога уже давно, да не считал нужным уведомить остальных.

"Это просто игра такая, - ничуть не разозлился Фриний. - Кто кого выведет - из Лабиринта и из себя. И каждый из них считает, что он что-то значит, что он - полновесный игрок. Только я знаю настоящие правила. А все мои попутчики - не больше, чем пешки. Каждый из них - ладно, каждый из нас, - идет в Лабиринт по своей причине. Старый Быйца - наконец-то умирать. Иссканр - за правдой. Но в действительности все они ничем не отличаются от Мыкуна, которого я веду - и поэтому он идет. Велю сесть - не сядет, нужно будет надавить ему легонько на плечи. И так далее".

- Он вернется, - прокаркал Быйца.

- Что?

- Он улетел. Но он следит за нами. И вернется, когда будет нужно. Все это Быйца прохрипел, не поднимая глаз от каменистой тропы. И с каждым словом очень аккуратно шагал вперед и вперед, похожий на механическую игрушку какого-нибудь графенка. Очень своеобразную игрушку очень ненормального графенка.

- А когда будет нужно? - не сдержался Фриний.

- Когда мы дойдем, - пообещал старик. - Значит, уже не сегодня.

И правда, небо темнело быстро и неотвратимо. Закиданного шапками-тучами солнца уже почти не было видно, и тени, глубокие, хищные, понемногу выползали из своих укрытий.

- Привал, - сдался Фриний. Какой смысл не признавать очевидного? Вон и пещерка виднеется справа от тропы. Конечно, уютной ее найдет только какой-нибудь облезлый барс-неудачник, но они сюда не отдыхать явились. Для ночевки - сгодится.

В пещере воняло задворками королевского зверинца. И еще чем-то неуловимым, почему-то напомнившим Фринию о храме Стоногой. Чародей попытался было понять, почему, но отвлек Иссканр.

- Не дворец, - заявил он. - Мне-то что, я и не в таких дырах ночевал, но как насчет остальных? - и он недвусмысленно покосился на Быйцу и на Мыкуна.

- Я, мальчик, в отличие от тебя, ночевал и во дворцах, - отрезал горбун. - Но и в нужниках приходилось. Так что не растрачивай понапрасну пламень своей заботливости, а лучше сходи-ка набери хворосту.

- Куда сходить, обратно к подножию? - вызверился Иссканр. Как и всякий молодой человек, он не любил, когда вспоминали о его возрасте. И, насколько знал Фриний, давно уже отвык от этого. - Ты же видел, старик, что вокруг ни травинки, не то что...

- А ты поищи, - ласково прокудахтал Быйца. - Поищи, родный. Вдруг найдешь.

- Поищи, - согласился с горбуном Фриний. - И заодно погляди, нет ли погони. Справишься?

- Да уж как-нибудь, - проворчал, выходя Иссканр. Теперь, когда сомнению подвергли его мастерство, он просто не мог отказаться.

- Но, кстати, насчет полудурка мальчик прав, - заметил Быйца, когда Иссканр ушел.

- Об этом не беспокойся. Я видел неподалеку ручей - сходишь?

- А ты, командир?

- А я позабочусь о дичи.

- Не боишься оставлять полудурка одного в пещере? - подначил Быйца. Сбежит еще.

- Не сбежит.

Горбун пожал плечами и - механическая игрушка с нескончаемым заводом побрел к ручью.

Фриний повернулся к Мыкуну, подвел его к дальнему углу пещерки и вынудил сесть там.

- Не сбежишь ведь? - спросил, зная, что ответ не получит.

Мыкун шумно, по-собачьи протяжно зевнул и закрыл глаза.

"Мне бы так, - с завистью подумал Фриний. - Хотя бы на час - закрыть глаза и ни о чем не беспокоиться. Но нельзя, пока нельзя. Они не сбежат, мои фишки, нет. Они просто перегрызут друг другу горло. Они уже готовы... а мне всего-то и нужно - ввести их в Лабиринт. Всего-то..." - Он не заметил, как закрыл глаза. Только на минутку, вот сейчас он встанет и...

- Дичь, - и Быйца (когда только успел вернуться?!) швырнул под ноги Фринию горную утку со свернутой набок шеей. - И вода, - он звякнул котелком и примостился у выхода. - А что, наш мальчик все еще ищет хворост?

- Уже нашел, - хмыкнул Иссканр. - Не хворост, но топливо. У тебя, старик, если ты говорил правду про нужники, ностальгию вызовет.

- Ты даже знаешь такое премудрое слово, как "ностальгия"? - с подкупающей искренностью удивился горбун.

- Ты - тоже? - парировал Иссканр.

- Тогда расскажете мне при случае, что оно означает, - вмешался Фриний, поднимаясь. - А теперь давайте устраиваться на ночлег. Топливо твое мы оставим на крайний случай, если похолодает. Все равно на нем утку жарить я не возьмусь; точнее, не возьмусь ее, жареную, потом есть. Так что ссыпай "орешки" в углу, пусть лежат.

- Другого не оказалось, - задиристо сообщил Иссканр.

- Придется поискать получше. Ощипайте кто-нибудь птицу, а я схожу прогуляюсь - может, увижу то, чего не заметил ты. Кстати, как там с погоней?

- Нет никакой погони. Да и откуда ей взяться?..

Фриний неопределенно мотнул головой, мол, мало ли: погоня, знаешь, такая штука, вот ее нет, а вот уже и в затылок дышит.

Он вынул из дорожного мешка и зажег - с помощью огнива, безо всякой магии - махонькую свечку. Вязкий мрак пещеры схлынул, заплясали на стенах химерные тени-дикари. Одна, продолговатая и гибкая, скользнула к выходу и канула во внешнюю тьму, не замеченная людьми.

- И очень прошу вас, не поубивайте здесь друг друга, пока меня не будет, хорошо?

Быйца только хмыкнул, позабавленный словами чародея. Иссканр хмуро кивнул и, не глядя на горбуна, занялся уткой.

Фриний отправился вверх по тропе, ничуть не беспокоясь за своих спутников. Хоть он и зажег свечку обычнейшим образом, но вот сама она была волшебной. Гореть могла долго и гармонизировала пространство вокруг себя.

"Теперь точно не поубивают", - а значит, можно, не отвлекаясь на посторонние мысли, заняться главным.

Разумеется, не хворостом (о нем Фриний позаботится на обратном пути). Вход в Лабиринт - вот что сейчас волновало чародея.

Их, входов, существовало несколько, и к каждому просто так было не добраться. Дело даже не в том, что расположены они в самом недоступном месте Сломанного Хребта. Словцо "недоступное", как правило, используют лентяи и неумехи, а при желании в почти в любое из этих "недоступных" можно попасть. Если найдешь - и вот здесь уже возникали определенные сложности.

В принципе, узнать о приблизительном местонахождении каждого из входов не составляло труда. Горцы, сколь бы ни были мужественно-молчаливы, поддерживая сложившийся в народе образ суровых отшельников, в конце концов уставали хмурить брови и поджимать губы.