- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (42) »
Юрий Воищев, Альберт Иванов Пираты Неизвестного моря
От Авторов
Раздался выстрел – поднялась пыль. Дикие индейцы умчались в неизвестном направлении. Авторы по-пластунски поползли к своему дому, надеясь на спасение, и вдруг услышали позади себя пулеметную очередь – трах-трах-тах – и песню: «Эх, тачанка-ростовчанка». Показался всадник. Это был наш сосед Петька Помидоров, известный всей улице как неисправимый выдумщик: то он был капитаном дальнего плавания, то вождем племени краснокожих, то космонавтом, то пиратом. Одним словом, голова у него работала. Петька Помидоров скакал сегодня на воображаемой лошади и палил во все стороны из «дальнобойного» пугача. Спасения не было. – Стой! – сказал Петька. – Замри на месте, не двигайся, руки в гору! Не очень-то удобно лежать на животе и задирать вверх руки. – Пощади нас, бледнолицый, – испугались авторы. – Мы тебе еще пригодимся. – Я сегодня не бледнолицый, а командир кавалерийского отряда, – сообщил Петька. – Ну, так как же? – Что именно? – деланно удивились авторы. У нас с Петькой были особые счеты: мы обещали ему написать веселую книгу о мальчишках и девчонках, и теперь он нам проходу не давал. Петька соскочил с воображаемого скакуна. – Тпру! – заорал он страшным голосом. – Стой на месте, не дергайся. Мы попытались подняться, но он всадил в нас заряд из своего пугача, и мы свалились. Авторы стали плакать и нудно звать соседей на помощь. Никто не появлялся. Все уже давным-давно были учеными-переучеными и не вмешивались в наши дела. – Гуляете, значит? – спросил Петька. – А писать кто будет? Он стоял возле авторов, поигрывая пугачом. – Отпусти нас, Петя, – рыдали авторы. – Мы все сделаем. – Ладно, отпущу. Но только с одним условием: идите и пишите книгу, которую вы мне обещали. Но только с приключениями. И вообще, чтобы там были живые ребята, а не какие-то маменькины сынки. Авторы вскочили на ноги и шмыгнули в свой подъезд. Сзади раздалась пулеметная очередь – трах-трах-тах – и песня: «Эх, тачанка-ростовчанка». Дикие индейцы мчались в диких пампасах. Они были в безопасности. А мы – нет. И нам пришлось написать эту книгу.Часть 1. Остров сокровищ
Бьется по ветру веселый Роджер, Люди Флинта песенку поют…П. Коган
Глава 1. Пираты и Грунькин
Пираты появились очень и очень давно. Вряд ли кто с этим не согласится. Даже в Большой советской энциклопедии (БСЭ) пиратам отвели четверть страницы на хорошей бумаге. И все же в 37-й неполной средней школе нашлись маловеры. Например, пятикласник Грунькин, мальчик в модных очках, заявил Петьке Помидорову, который уже в третий раз перечитывал «Остров сокровищ»: – Ха-ха-ха! Хи-хи! Я смеюсь над тобой! Пиратов никогда не было. Это все выдумки досужих фантастов и детских писателей. Как то: Стивенсоуз, Эдгар Поуэ, Вилкин Коля. И вообще, надо читать классические книги, как то: «Отец с горы О» или «Бахчисарайский балет». Грунькин был страшно начитанный. В спорах о пиратах он зашел – ой, как далеко! Заглядывая в роскошную записную книжку (кстати сказать, она была совершенно чистая), Грунькин повторял всегда одно и то же, но зато научно обоснованно: – Если пираты и были, – тут он снимал очки, дул на стекла, долго протирал их, доставал записную книжку и делал вид, что читает какую-то запись, – а может, их и не было, то теперь их наверняка нет, потому что сейчас даже самые необитаемо-необитаемые острова – обитаемы! Взять, к примеру, Новую Гренландию (оказывается, есть и такая страна!), уж на что пустая земля, и то там недавно почту отгрохали. Для антиподов. Не верите? Почитайте в «Неделе». И разъяснял: – Это журнал такой. Без переплета.* * *
Третьеклассник Петька Помидоров перешел в четвертый. По его словам, это событие торжественно отметили не только он сам и его родители, но также и школа, и общественность той улицы, на которой он, Петька, проживает. Вертя рыжей головой, похожей на подсолнух, Петька упоенно хвастался: – Знаете, какой я! Вот захотел – и перешел в четвертый. А если бы не захотел, то остался бы в третьем. Какой отсюда вывод? Стоит захотеть – и все сделаешь. Но для этого надо, как говорят мои родители, поднатужиться. Петька был отчаянный спорщик. Он спорил по любому поводу. Даже тогда, когда наверняка знал, что проиграет. И ему страшно захотелось доказать всем, и главное Грунькину, что пираты были, есть и действуют. А как доказать – он пока не знал. Надо сказать, что Петька вообще не терпел, когда ему говорили, что чего-то не было, нет и не будет. Он буквально измучил родителей, соседей и даже дворника каверзными вопросами. Петьку даже учителя боялись. Однажды он спросил у папы: – А вымершие доисторические животные все вымерли? – Все, – грустно сказал папа. – Не может быть! Ну, хотя бы самые-пресамые маленькие… – И даже маленькие, – уныло ответил папа и тщательно протер очки. – И вообще, прошу тебя, не приставай ко мне с нецелесообразными вопросами. Спрашивай у мамы. Она все знает. В такие трудные минуты Петьке всегда хотелось заплакать, но он мужественно пересилил себя и твердо сказал: – Это ты просто не совсем точно осведомлен. Он побежал к маме и задал ей вопрос полегче, потому что на трудные она не любила отвечать и смеялась. – А верблюды вымерли, или они только в кино остались? Мама шутила: – Двугорбых – сколько хочешь! А вот одногорбые – редкость. И называются они – драмадеры. – Хы-гы! – обрадовался Петыка. – Драмадёр! Красиво! – И закричал папе: – А ты говоришь – вымерли! Красивое словечко «драмадёр» плотно прилепилась к старшему брату – Леньке, который всего-навсего перешел в пятый класс, но уже шесть лет занимался в драматическом коллективе при клубе пожарников. Ленька постепенно привык к прозвищу и отзывался на него с удовольствием. Но в первый раз, когда его, так сказать, окрестили, он устроил настоящий театральный скандал и накалил страсти. Он мягко подошел к папе, заложил руки за спину, привстал на цыпочки и не вполне поставленным голосом мрачно задекламировал:
Отец мой, Михаил Петрович!
Ваш младший сын
Назвал меня верблюдом,
То есть
Драмадером.
А неприличными словами
Ругаться
Кто ему позволил,
Я вас
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (42) »