заговорить, а в конце сунула мне в руки пластинку жевательной резинки. Так дома собрался настоящий консилиум, который долго решал, что с этой жвачкой сделать, причем о том, чтобы употребить её по назначению, речи вообще не шло. Вариантов было два: сдать в милицию или выкинуть. В итоге яркую пластинку выбросили, решив, что отвлекать милицию по пустякам ни к чему. Современным детям все это покажется диким, но ведь все это было, было на самом деле. Это наша история, и хотим мы этого или нет, она определенным образом повлияла на всех нас, бывших советских, а ныне граждан нового государства — России.

Авторское отступление:

Продолжая вспоминать «Легенды нашего двора», я неожиданно обнаружил, что их беспросветная наивность не всегда была столь уж безобидной. Просто многое из того, что в те далекие, стабильные и очень мирные годы казалось довольно страшной фантастикой, сегодня — печальная реальность.

Мы удивительно быстро, просто стремительно (как будто специально готовились!) освоили и уголовный жаргон, и нюансы поведения, и методики околпачивания и обдуривания не только ближнего своего, но и государства, причем часто в «особо крупных», как говорили раньше, масштабах. Как сказал один мой приятель: «После того, как порвался ошейник, мы все стали сволочами». Я знаю — он прав. Мы долго жили по законам и заветам гипотетического «светлого будущего», где человек человеку был друг, товарищ и брат. И мы утратили иммунитет к житейской идеологии а-ля «удави ближнего своего».

Но давным-давно, в яркие и светлые годы моего детства у нас во дворе ничего этого ещё не знали, и лишь дворовые легенды пугали нас своей «взаправдешной» серьезностью…

«Таинственный… глицерин»

«У Витька из углового дома братан с зоны сбежал. Он там в библиотеке книжку взял, Жюля Верна, «Таинственный остров» называется. А в книжке написано, как мужики на остров один попали, и ничего у них не было с собой. И они все делали из подручных материалов. И даже взрывчатку, глицерин какой-то, жидкий такой, как вода, а если его взбултыхнуть, то сразу взрывается со страшной силой. И в книжке рецепт есть, как этот… глицерин, короче, сделать. Ну, Витьковский братан этот рецепт списал, сделал целую бутылку этой взрывчатки, стену взорвал и сбежал. И теперь во всех книжках Жюля Верна поправки вносят, чтобы больше никто этот… глицерин сделать не смог.»

Комментарий автора:

На счет Витьковского братана ничего ни подтвердить, ни опровергнуть не могу, а вот то, что мой приятель-химик не смог по описанной в «Таинственном острове» технологии изготовить нитроглицерин — это факт.

Теперешним подросткам читать Жюля Верна ни к чему. В печать вышло сразу несколько книг типа «Справочника диверсанта-любителя». в которых подробно и доходчиво расписано, как изготовить взрывчатку из сурика, алюминиевой пудры или даже стирального порошка. А уж в Интернете подобных рецептов вообще пруд пруди…

«Монстр из ЦРУ»

«Пацан один карате занимался долго, лет пять. А потом его в армию забрали, в пограничники. И вот однажды к ним на заставу пришел мужик, как будто бы из соседней деревни, и принес колбасы домашней. Но командир заставы дал кусок колбасы овчарке, она съела и умерла. Тогда мужик этот побежал, а пацан, который каратист — за ним. Он его догнал, и они драться начали. Мужик тоже каратистом оказался, и когда наш его уже почти победил, вдруг как даст рукой по шее пограничнику нашему, и голову отрубил, как будь-то топором. Тут остальные пограничники прибежали, а мужик, когда увидел, что его окружили, вдруг упал и умер. Потом его разрезали, и узнали, что у него в желудке ампула была, с ядом. Если его враги окружают, он на кнопку нажимает, и яд попадает в желудок. А в ребре ладони у него было лезвие вшито. Этого мужика специально в ЦРУ готовили, чтобы наших пограничников убивать».

Комментарий автора:

Эту героическую легенду и комментировать, собственно говоря, ни к чему. О врагах, заглотивших специальные ампулы и имеющих в конечностях вшитые лезвия и стволы, в те годы можно было прочесть лишь в шпионских романах. И ни одному человеку даже в страшном сне не приснилось бы, что спустя каких-нибудь пятнадцать-двадцать лет в «Шереметьево» будут задерживать 11-летнего таджикского мальчика с более чем полукилограммами героина в желудке! А тончайшая золотая проволока, вшитая в кожу лица, сможет не только омолаживать физиономии артистов и певцов, но и менять лица преступных авторитетов безо всякой пластической операции.

«Я верю — будет чугуна и стали…»

«Слыхали? У цирка поймали мужика в белом плаще. Он ходил и из бутылечка на заборы и скамейки железные специальной жидкостью брызгал. В этой жидкости радиация есть, она когда высыхает, её уже ничем смыть нельзя. Если война начнется, все заборы на переплавку отправят, потому что шахтеры, которые руду добывают, на фронт уйдут. И американцы тогда со спутников проследят, куда заборы с радиацией повезли, и узнают, где у нас заводы секретные.

А еще, если война начнется, все мотоциклы «Урал» у их хозяев отберут и на фронт отправят, потому что «Урал» — это самый мощный мотоцикл в мире, и у него задний ход есть. И все заводы папиросные станут патроны производить, потому что по размеру папиросы и патроны одинаковые, это специально сделано.»

Комментарий автора:

Вообще легенд из серии «Если завтра война…» я слышал великое множество. За многими из них видны уши и наших, и не наших спецслужб, некоторые рождались на почве реальных событий, а большинство, конечно же, были полнейшей чушью. Но… верили ведь, верили, черт нас всех возьми!

«Три литра кефира — и в стельку!»

Следующие две легенды можно отнести к так называемому «алкашескому фольклору».

«Дядя Коля, мамин брат, папке моему рассказывал, что кефиром обычным можно набухаться, как водкой. Дядя Коля в институте каком-то работает химическом, сантехником. И вот там прибором померяли, что у кефира крепость — три градуса. А у водки — сорок. Дядя Коля говорит, что если в ста граммах водки — сорок градусов, а в ста граммах кефира — три, то после того, как выпьешь полтора литра кефира, будешь пьяный, как от ста граммов водки.»

И вторая легенда, скорее даже наркоманская какая-то, но тем не менее слышал я её году в 1975-ом, когда о наркотиках в наших среднеполосных палестинах и слыхом не слыхивали:

«Самый лучший наркотик — кокаин. Его носом вдыхают и балдеют. Делают кокаин из кустов таких, а из того, что остается, гонят «кока-колу». Если эту «кока-колу» выпить, сразу ни о чем не думаешь, ходишь и улыбаешься, как дурак.

А хочешь