- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (46) »
ИСКАТЕЛЬ № 1 1984
№ 139
ОСНОВАН В 1961 ГОДУ
«Искатель», 1984, № 1, 1–128, издательство «Молодая гвардия».
Выходит 6 раз в год. Распространяется только по рознице.
© «Искатель», 1984 г.
Владимир ШУРУПОВ — Рисунки углем 2.
Л.ЗАХАРОВА, В.СИРЕНКО — Планета заезды Эпсилон 15.
Юрий ТИХОНОВ — Третий выстрел 70.
Джек РИТЧИ — Не позже чем через десять минут 117.
II стр. обложки
Владимир ШУРУПОВ РИСУНКИ УГЛЕМ
Рассказ
Дорога была глубоко врезана в грунт. Случись встречная машина, пришлось бы задним ходом возвращаться к подножию холма или той забираться задним ходом к стенам монастыря. — Не дорога, а мышеловка! — Шофер остановил машину и взглянул на Гаврилова — Тут танковую колонну двумя гранатами запереть можно… Лейтенант настороженно осмотрелся. — Посмотри, нельзя ли прямо по склону двинуть, — сказал он шоферу. — Есть посмотреть… Женский монастырь, по данным разведки, был давно покинут. Лейтенант получил приказ занять его взводом автоматчиков и приготовить к расквартировке. В этом монастыре можно было с удобствами разместить полк — все здания целы и невредимы, внутри три колодца с чистейшей водой. — Можно стороной, товарищ лейтенант. — Шофер деловито постучал по потрепанным скатам, хлопнул ладонью по борту, словно проверял надежность досок. — Что, Сашок, боишься развалиться? — спросил кто-то из кузова. — Не. Тыщи верст не развалилась, теперь не имеет права, теперь просто не положено… Едем, товарищ командир? — обратился он к Гаврилову. — Давай. Помаленьку давай. Натужно подвывая, «газик» поехал по чахлой прошлогодней траве, прореженной яркой новой зеленью. Дорога как широкая и глубокая траншея все время ползла рядом, и солдаты в кузове и сидящий в кабине Гаврилов одновременно увидели завал. Шофер остановил машину. Гаврилов приоткрыл дверцу, глянул вниз. Похоже было, что взрыв произведен совсем недавно. Острые камни и земля прочно закупорили дорогу. Все молчали. Все думали об одном: не ошиблась ли разведка? Лейтенант встал на подножку, оглядел солдат, кивнул на завал. — Вопросы есть? Никто не ответил, но все поняли, что от них требуется: освободили место для правой руки, поправили автоматы. — Вопросов нет, — продолжал Гаврилов. — Тогда вперед. Помаленьку. Ясно? Шофер хорошо знал командира и дал полную нагрузку «газику», понимая, что сейчас «помаленьку» означает только особую осторожность и внимательность. Монастырские стены, казалось, росли сами собой и, когда «газик» притормозил невдалеке от ворот, заполнили полнеба. Монастырь нависал над машинами мощными, старой кладки, каменными стенами. — Газаев! — Здесь Газаев, товарищ лейтенант. — Бери отделение и осмотри тут все. Солдаты по одному проскочили в ворота и так же, по одному, охватывая двор по периметру, исчезли в боковых галереях. Гаврилов любил Газаева, хоть и трудноват был солдат в быту своей дотошностью. Даже приказы командир старался ему отдавать не так, как другим, а более подробно и точно. Хотя бы для того, чтобы ограничить его темперамент. Но когда дело касалось разведки, ему вообще ничего не надо было разжевывать: Володя Газаев возвращался только тогда, когда мог обрисовать каждый метр обследованного пространства. Его ловкость сочеталась с осторожностью и выносливостью. На него можно было положиться полностью, это знали все, кто бывал с ним в деле. На вопрос: «Почему ты такой?» — Газаев отвечал коротко: «Горы научили». Весенние апрельские дни, теплые и безветренные, легкая дымка, затягивающая дальние холмы, молодая трава и листья были щемяще ласковыми, и никому не хотелось думать, что после четырех лет ада здесь, на чужой земле, можно не дожить до мирной жизни, вот такой — солнечной, тихой, только набирающей летнюю силу. Монастырь был большой, с собором посредине, с несколькими зданиями, назначения которых лейтенант не знал. Старательного Газаева командир скоро не ждал, поэтому закурил, облокотясь о крыло «газика», рассматривая непривычную для глаза местность. Эта земля немного напоминала недавно пройденную Венгрию — холмами, каменистыми дорогами, отдельными островками деревьев, виноградниками. Вспоминать о Венгрии Гаврилову не хотелось: большая часть его взвода осталась там. Тишина была непривычной. Поэтому Гаврилов даже вздрогнул, когда ее нарушил резкий стук солдатских подковок о каменные плиты, звук все усиливающийся, тревожный. Взвод рассыпался вдоль монастырских стен. Из ворот выскочил Кузьмин, огляделся и кинулся к командиру. Гаврилов сразу отметил, что автомат у него висит за спиной, значит, особой опасности нет. Но солдат был взволнован, даже напуган чем-то и, подбежав к командиру, запыхавшись, только и выдохнул одно слово: — Есть!.. — Что — есть? — строго спросил Гаврилов. — Есть… — замялся, подыскивая слова, Кузьмин, — как бы это сказать… Население в монастыре есть… Вешаться хотят… — Как вешаться?! — Обыкновенно. — Много? — Не успел сосчитать… Плохо видно… Темно там… Леонид Кузьмин, прозванный за внешность Цыганом, был старше командира лет на десять, опытнее его, но сейчас толком ничего не мог объяснить. — Машину ближе к воротам, — скомандовал Гаврилов, — второе отделение — вдоль левой, третье — вдоль правой стены. Грибов с пулеметом остается у машины… Занять все точки, без моего приказа не высовываться… Бегом… Леня, показывай… Он бросился к воротам, зная, что Цыган хотя и старше его, но такой легкий и стремительный, что быстро догонит. Они пробежали правой галереей и оказались у одноэтажного здания с высокой красной черепичной крышей. — Сюда, в трапезную, — на бегу крикнул Кузьмин, — сам все увидишь… Чертовщина какая-то… Цыган даже не запыхался и говорил чисто и внятно, будто и не бежал рядом с командиром. Гаврилов подивился, откуда Кузьмин знает про трапезную, но ходу не сбавил. Дверь была приотворена, возле нее расположился солдат из отделения Газаева. — Пока тихо… — быстро сказал он подбежавшему командиру. У лестницы стоял еще один солдат из отделения Газаева.
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (46) »