Андрей Васильевич Каменский Роберт Оуэн. Его жизнь и общественная деятельность

Биографический очерк А. В. Каменского

С портретом Оуэна, гравированным в Лейпциге Геданом

ПРЕДИСЛОВИЕ

Имя Роберта Оуэна достаточно известно; но с ним в большинстве случаев связано представление о каком-то чудаке, растратившем все свое состояние на неудачные попытки к достижению всеобщего человеческого счастья. Жил и действовал он в то время, когда только начал складываться наш современный индустриальный строй; многие из реформ, которые он первый наметил и за которые боролся, сейчас вошли уже в жизнь и лежат в основании ныне преобладающих в ней течений. Но за ним следовало столько блестящих деятелей, наполнивших мир “шумом своего имени”, что память об этом человеке как-то потускнела и имя его, одного из благороднейших друзей человечества, стало отходить на второй план.

Помимо того что с деятельностью Оуэна связан громадный промышленный переворот, который, начавшись в Англии под влиянием изобретений Уатта, Аркрайта и других, положил основание всему нашему современному строю, – Оуэн почти с первых шагов на этом поприще проявил себя реформатором, другом рабочих и неутомимым борцом против тех зол, которые порождала фабричная система уже при самом ее возникновении.

Все свое состояние и всю свою долгую жизнь он отдал делу облегчения участи трудящихся классов. Сам работник с детского возраста, чрезвычайно даровитый, энергичный и практический человек, к тому же один из первых знатоков фабричного дела в Англии, – Роберт Оуэн был человеком, знавшим до тонкости то самое дело, которому он служил с таким самоотвержением, с такою верою и непреклонной энергией. Он сам жил среди народа, и ему хорошо были знакомы его страдания, происходившие от невежества и бедности, и против этих двух главных зол он боролся до конца своей жизни. Многие из попыток Оуэна были неудачны; но ни насмешки, ни порицания его врагов не могли сбить его с раз избранного им пути, и он оставался верен своей задаче до последнего дня своей долгой жизни.

Нравственный облик Роберта Оуэна до того привлекателен своею правдивостью, добротою, каким-то “благодатным, светлым спокойствием”, что, помимо всех его заслуг как общественного деятеля, на его личности невольно останавливаешь взгляд как на одном из лучших современных воплощений истинного христианина. Применяясь к ходячему шаблону, Роберта Оуэна нельзя назвать великим человеком или великим деятелем, игравшим крупную роль на одном из тех видных поприщ, которые обыкновенно составляют достояние истории. Он посвятил себя самой неблагодарной деятельности, явившись в свое время единственным защитником только что народившегося рабочего класса, и понятно, что его ожидали на этом поприще частые неудачи и разочарования. Но главный интерес такой жизни заключается не в достигнутых успехах, не в блеске славы, а в верном служении высокому идеалу и в непреклонных попытках к его достижению.

Чтобы читатель мог составить себе ясное понятие о работе, выпавшей на долю Роберта Оуэна, нам следует коснуться в этом очерке его жизни общего состояния английской промышленности в период, предшествовавший его рождению, то есть до 1770 года, и сравнить его с теми громадными переменами, которые были вызваны повсеместным введением машин, после чего в течение каких-нибудь двадцати лет окончательно рухнул старый порядок и на его месте вырос наш современный индустриализм, или фабричная система крупного производства, а с нею вместе и весь теперешний общественный строй.

Оуэн не особенно счастлив на биографов; считавшаяся до сих пор лучшим сочинением о нем английская книга Сарганта “Роберт Оуэн и его общественная философия” (1860) хотя и написана добросовестно по отношению к фактическим данным, но страдает духом партийности; другая маленькая книжка, Бутса (1869), – также не лишена этих недостатков. Лучшая английская биография Роберта Оуэна принадлежит перу его друга и сотрудника Л. Джонса. Это книга, отличающаяся богатством фактического материала и беспристрастием. Вместе с автобиографией Оуэна, изданной незадолго до его смерти в 1858 году, она послужила главным материалом при составлении нашего биографического очерка. Лучшее, что только существует о Роберте Оуэне в русской литературе, – превосходная статья Добролюбова (“Р. Оуэн и его попытки общественных реформ”), которою также пользовался автор очерка. Из сочинений Роберта Оуэна переведена на русский только его книга “Об образовании человеческого характера”.

ГЛАВА I. ДЕТСТВО И ЮНОСТЬ

Рождение. – Школа. – Даровитый ребенок. – Религиозные увлечения. – Приезд в Лондон. – Ученик в стамфордской лавке. – Его хозяин. – Занятия Оуэна в Стамфорде. – Приказчик в Лондоне. – Тяжелая жизнь. – В оптовом складе Саттерфильда. – Привлекательный характер юноши. – Свое дело

Роберт Оуэн родился 14 мая 1771 года в маленьком городке Ньютауне в графстве Т Монтгомери в Уэльсе; он был младшим из семи человек детей. Отец его был седельником и, кроме того, содержал деревенскую почтовую контору. Его мать была дочерью мелкого фермера, из окрестностей того же Ньютауна.

Насколько известно, Роберт Оуэн был в детстве чрезвычайно бойким, даровитым мальчиком. Еще до пяти лет он стал посещать местную школу и поражал учителя своей любознательностью: он был самым прилежным учеником. Оуэн сам рассказывает, как однажды, спеша в школу, наглотался горячей овсяной кашицы, так что с ним сделалось дурно. Последствия этой детской неосторожности остались на всю жизнь, и он всегда страдал плохим пищеварением. К семи годам ученик уже исчерпал весь запас знаний своего учителя, и тот сделал его своим помощником; эту обязанность Оуэн исполнял в течение двух лет и пособлял педагогу в обучении других ребят, многие из которых были гораздо старше него; таким образом, уже с раннего детства приобрел он навык передачи знаний другим. Как все рано развивающиеся дети, Оуэн проявил большую страсть к чтению; книгами снабжали его местные пастор, доктор и стряпчий. Он поглощал их с жадностью и скоро истощил всю местную библиотеку. В числе книг, прочитанных им за это время, были самые разнообразные, начиная с “Робинзона Крузо” и романов Ричардсона и кончая тяжелыми богословскими трактатами. Когда ему было около восьми лет, он познакомился с тремя проживавшими в том же городе весьма религиозными старыми девами, принадлежавшими к секте методистов.^[1] Они сильно заинтересовались умным ребенком и попытались