- 1
- 2
Марина Цветаева Чародей Поэма
Анастасии ЦветаевойОн был наш ангел, был наш демон, Наш гувернер – наш чародей, Наш принц и рыцарь. – Был нам всем он Среди людей!
В нем было столько изобилий, Что и не знаю, как начну! Мы пламенно его любили — Одну весну.
Один его звонок по зале — И нас охватывал озноб, И до безумия пылали Глаза и лоб.
И как бы шевелились корни Волос, – о, эта дрожь и жуть! И зала делалась просторней, И yже – грудь.
И руки сразу леденели, И мы не чувствовали ног. – Семь раз в течение недели Такой звонок!
* * *
Он здесь. Наш первый и последний! И нам принадлежащий весь! Уже выходит из передней! Он здесь, он здесь!Он вылетает к нам, как птица, И сам влетает в нашу сеть! И сразу хочется кружиться. Кричать и петь.
* * *
Прыжками через три ступени Взбегаем лесенкой крутой В наш мезонин – всегда весенний И золотой.Где невозможный беспорядок — Где точно разразился гром Над этим ворохом тетрадок Еще с пером.
Над этим полчищем шарманок, Картонных кукол и зверей, Полуобгрызанных баранок, Календарей,
Неописуемых коробок, С вещами не на всякий вкус, Пустых флакончиков без пробок, Стеклянных бус,
Чьи ослепительные грозди Clinquantes, eclatantes grappes[1] — Звеня опутывают гвозди Для наших шляп.
Садимся – смотрим – знаем – любим, И чуем, не спуская глаз, Что за него себя погубим, А он – за нас.
Два скакуна в огне и в мыле — Вот мы! – Лови, когда не лень! — Мы говорим о том, как жили Вчерашний день.
О том, как бегали по зале Сегодня ночью при луне, И что и как ему сказали Потом во сне.
И как – и мы уже в экстазе! — За наш непокоримый дух Начальство наших двух гимназий Нас гонит двух.
Как никогда не выйдем замуж, – Taк в останемся втроем! — О, никогда не выйдем замуж, Cкорей умрем!
Как жизнь уже давным-давно нам — Сукно игорное: – vivat![2] За Иоанном – в рай, за доном Жуаном – в ад.
* * *
Жерло заговорившей Этны — Его заговоривший рот. Ответный вихрь и смерч, ответный Водоворот.Здесь и проклятья, и осанна, Здесь все сжигает и горит. О всем, что в мире несказанно, Он говорит.
Нас – нам казалось – насмерть раня Кинжалами зеленых глаз, Змеей взвиваясь на диване!.. О, сколько раз
С шипеньем раздраженной кобры, Он клял вселенную и нас, — И снова становился добрый... Почти на час.
Чревовещание – девизы — Витийства – о, король плутов! — Но нам уже доносят снизу, Что чай готов.
* * *
Среди пятипудовых теток Он с виду весит ровно пуд: Так легок, резок, строен, четок, Так страшно худ.Да нет, – он ничего не весит! Он ангельски – бесплотно – юн! Его лицо, как юный месяц, Меж полных лун.
Упершись в руку подбородком, – О том, как вечера тихи, Читает он. – Как можно теткам Читать стихи?!
* * *
О, как он мил, и как сначала Преувеличенно-учтив! Как, улыбаясь, прячет жало И как, скрестивСвои магические руки, Умеет – берегись, сосед! — Любезно отдаваться скуке Пустых бесед.
Но вдруг – безудержно и сразу! — Он вспыхивает мятежом, За безобиднейшую фразу Грозя ножом.
Еще за полсекунды чинный, Уж с пеной у рта взвел курок. – Прощай, уют, и именинный, Прощай, пирог!
* * *
Чай кончен. Удлинились тени, И домурлыкал самовар. Скорей на свежий, на весенний Тверской бульвар!Нам так довольно о Бодлере! Пусть ветер веет нам в лицо! Поют по-гоголевски двери, Скрипит крыльцо. —
В больших широкополых шляпах Мы, кажется, еще милей... – И этот запах, этот запах От тополей.
Бульвар сверкает. По дорожке Косые длинные лучи. Бегут серсо, за ними ножки, Летят мячи,
Другие остаются в сетках. Вот мальчик в шапочке “Варяг” На платьице в шотландских клетках Направил шаг.
Сияют кудри, щечки, глазки, Ревун надулся и охрип. Скрипят колесами коляски, – Протяжный скрип. —
Там мама наблюдает зорко За девочкой с косой, как медь. В одной руке ее – ведерко, В другой – медведь.
Какой-то мальчик просит кашки. Ох, как он, бедный, не дорос До гимназической фуражки И папирос!
О, вейтесь, кудри, вейтесь, ленты! Увы, обратно нет путей! Проходят парами студенты Среди детей.
Играет солнце по аллеям... – Как жизнь прелестна и проста! — Нам ровно тридцать лет обеим: Его лета.
* * *
О, как вас перескажешь ныне — Четырнадцать – шестнадцать лет! Идем, наш рыцарь посредине, Наш свой – поэт.Мы по бокам, как два привеска, И видит каждая из нас: Излом щеки, сухой и резкий, Зеленый глаз,
Крутое острие бородки, Как злое острие клинка, Точеный нос и очерк четкий Воротничка.
(Кто с нашим рыцарем бродячим Теперь бредет в луче златом?..) Над раскаленным, вурдалачьим, Тяжелым ртом, —
Уса, взлетевшего высоко, Надменное полукольцо... – И всё заглядываем сбоку Ему в лицо.
А там, в полях необозримых, Служа Небесному Царю, Чугунный правнук Ибрагимов Зажег зарю.
* * *
На всём закат пылает алый, Пылают где-то купола, Пылают окна нашей залы И зеркала.Из черной глубины рояля Пылают гроздья алых роз. – “Я рыцарь Розы и Грааля, Со мной Христос,
Но шел за мной по всем дорогам Тот, кто присутствует и здесь. Я между Дьяволом и Богом Разорван весь.
Две правды – два пути – две силы — Две бездны: Данте и Бодлер!” О, как он по-французски, милый, Картавил “эр”.
Но, милый, Данте ты оставишь, И с ним Бодлера, дорогой! Тихонько нажимаем клавиш, За ним другой —
И звуки – роем пчел из улья — Жужжат и вьются – кто был прав?! — Наш Рыцарь Розы через стулья Летит стремглав.
Он, чуть ли не вселенной старше — Мальчишка с головы до пят! По первому аккорду марша Он весь – солдат!
Чу! – Звон трубы! – Чу! – Конский топот! Треск барабана! – Кивера! Ах, к черту ум и к черту опыт! Ура! Ура!
Он Тот, в чьих белых пальцах сжаты Сердца и судьбы, сжат весь мир. На нем зеленый и помятый Простой мундир.
Он Тот, кто у кремлевских башен Стоял во весь свой малый рост, В чьи вольные цвета окрашен Аркольский мост.
* * *
Должно быть, бледны наши лица, Стук сердца разрывает грудь. Нет времени остановиться, Нет сил – вздохнуть.Магическою силой руки По клавишам – уже летят! Гремят вскипающие звуки, Kaк водопад.
Цирк, раскаленный, как Сахара, Сонм рыжекудрых королев. Две гордости земного шара: Дитя и лев.
Под куполом – как царь в чертоге — Красуется британский
- 1
- 2