успокойте.
Лиза отворила двери. В сени вышла хозяйка, Алевтина Викторовна, перекрестилась. А Лиза набросила на плечи пальто, выскользнула на улицу, босиком побежала по снегу. Лаял на цепи Валет, бросался в сторону калитки. Лиза отодвинула засов, распахнула калитку. Навстречу ей метнулась большая серая собака.
– Ах! – вскрикнула Лиза, опускаясь в сугроб.
– Жилец! – строго окликнул Иван. А Жилец уже лизал Лизу в лицо, и стало легко на душе и совсем не страшно. Иван поднял Лизу на руки и поцеловал в висок.
Потрескивали дрова в печке. Хозяева и Иван с Лизой сидели за столом. Посредине стояла ополовиненная бутылка с самогоном. Дымилась горячая картошка, мас-ляно блестели грибочки. Валентин Матвеич налил самогону в маленькие граненые стаканчики, поднял свой и сказал: – Ну, еще раз за приезд, Иван Сергеич. Чокнулись, выпили. Даже Лиза пригубила. Валентин Матвеич спросил: – Слыхал, Иван Сергеич, как оно в Ленинграде-то? – Слыхал,– сказал Иван. Информацию о «чудовищном теракте в Санкт-Петербурге» он услышал по радио на борту «Комсомольца». Первые минут двадцать после того, как рухнула Башня, никакой информации не было. С погашенными огнями, как призрак, в сумерках и снежной пелене «Комсомолец» уходил вверх по Неве. Иван сидел в рубке, крутил верньер радиоприемника – музычка, реклама, репортаж с гей-фестиваля. И – ни слова о Башне. Потом взволнованный голос ведущего на «Эхе» сказал: – Экстренное сообщение! Чудовищный теракт в Санкт-Петербурге. Самолет, захваченный террористами, совершил атаку на штаб-квартиру «Промгаза». Небоскреб полностью разрушен. Погибли тысячи человек. Потом враз замолчали все радиостанции, и около получаса в эфире была гробовая тишина. А потом прорвало – все радиостанции наперебой сообщали о теракте. О чудовищном теракте. О повторении нью-йоркской трагедии. О гибели тысяч и даже десятков тысяч человек. И о гибели всей европейской верхушки. Информация была невнятной и противоречивой. Сообщали о двух самолетах. И даже о трех. О том, что какая-то женщина видела в небе светящийся крест за несколько минут до трагедии. О том, что президент России спасен. И о том, что президент России погиб, а спасен канцлер Австрии… Нет, погибли все. Это конец! – Слыхал,– сказал Иван. Он подцепил на зуб вилки крохотный грибочек. – Ужас какой,– сказала Алевтина Викторовна.– Это сколько ж народу погибло? Валентин Матвеевич сказал: – Народу там, мать, нет. Там – менеджеры. – А менеджер что – не человек? – спросила Алевтина. – Мышь компьютерная. Да не в них дело. Они – так, побочный продукт. Попали, понимаешь, под раздачу. Иван поднес грибочек к губам, аккуратно снял его с вилки. От выпитого в голове слегка шумело. – .под раздачу. А вот те, в кого метили, уцелели. От близости любимой женщины, от домашнего деревенского уюта – печка, половички, сонный кот на подоконнике – Иван расслабился. – Главные-то кровососы спаслись,– сказал Валентин Матвеевич. Иван рассеянно спросил: – Кто спасся? – Кто-кто? Да вот все эти президенты да премьеры. И – как будто холодным ветром подуло на Ивана. – Как,– произнес Иван,– уцелели? Да ведь передали: погибли все. Я сам вчера слышал. – Это вчера. Вчера много всякой ерунды говорили. А сегодня по телевизору сказали: эвакуировали их. С крыши. Вертолетом. В самый последний момент. Уже Башня эта оседать начала, когда вертолет взлетел. Иван вспомнил вертолет, который кружил над останками Башни, и все понял.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ
Потрескивали дрова в печке. Хозяева и Иван с Лизой сидели за столом. Посредине стояла ополовиненная бутылка с самогоном. Дымилась горячая картошка, мас-ляно блестели грибочки. Валентин Матвеич налил самогону в маленькие граненые стаканчики, поднял свой и сказал: – Ну, еще раз за приезд, Иван Сергеич. Чокнулись, выпили. Даже Лиза пригубила. Валентин Матвеич спросил: – Слыхал, Иван Сергеич, как оно в Ленинграде-то? – Слыхал,– сказал Иван. Информацию о «чудовищном теракте в Санкт-Петербурге» он услышал по радио на борту «Комсомольца». Первые минут двадцать после того, как рухнула Башня, никакой информации не было. С погашенными огнями, как призрак, в сумерках и снежной пелене «Комсомолец» уходил вверх по Неве. Иван сидел в рубке, крутил верньер радиоприемника – музычка, реклама, репортаж с гей-фестиваля. И – ни слова о Башне. Потом взволнованный голос ведущего на «Эхе» сказал: – Экстренное сообщение! Чудовищный теракт в Санкт-Петербурге. Самолет, захваченный террористами, совершил атаку на штаб-квартиру «Промгаза». Небоскреб полностью разрушен. Погибли тысячи человек. Потом враз замолчали все радиостанции, и около получаса в эфире была гробовая тишина. А потом прорвало – все радиостанции наперебой сообщали о теракте. О чудовищном теракте. О повторении нью-йоркской трагедии. О гибели тысяч и даже десятков тысяч человек. И о гибели всей европейской верхушки. Информация была невнятной и противоречивой. Сообщали о двух самолетах. И даже о трех. О том, что какая-то женщина видела в небе светящийся крест за несколько минут до трагедии. О том, что президент России спасен. И о том, что президент России погиб, а спасен канцлер Австрии… Нет, погибли все. Это конец! – Слыхал,– сказал Иван. Он подцепил на зуб вилки крохотный грибочек. – Ужас какой,– сказала Алевтина Викторовна.– Это сколько ж народу погибло? Валентин Матвеевич сказал: – Народу там, мать, нет. Там – менеджеры. – А менеджер что – не человек? – спросила Алевтина. – Мышь компьютерная. Да не в них дело. Они – так, побочный продукт. Попали, понимаешь, под раздачу. Иван поднес грибочек к губам, аккуратно снял его с вилки. От выпитого в голове слегка шумело. – .под раздачу. А вот те, в кого метили, уцелели. От близости любимой женщины, от домашнего деревенского уюта – печка, половички, сонный кот на подоконнике – Иван расслабился. – Главные-то кровососы спаслись,– сказал Валентин Матвеевич. Иван рассеянно спросил: – Кто спасся? – Кто-кто? Да вот все эти президенты да премьеры. И – как будто холодным ветром подуло на Ивана. – Как,– произнес Иван,– уцелели? Да ведь передали: погибли все. Я сам вчера слышал. – Это вчера. Вчера много всякой ерунды говорили. А сегодня по телевизору сказали: эвакуировали их. С крыши. Вертолетом. В самый последний момент. Уже Башня эта оседать начала, когда вертолет взлетел. Иван вспомнил вертолет, который кружил над останками Башни, и все понял.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ