размашисто написал:

создание и кодирование идей компьютером для общения с другим компьютером. Взаимопонимание без слов.

Конечно, подумал я. Без слов! Как они нам мешали, когда мы пытались говорить с пай о времени.

– А может, лучше между людьми, – прошептала Лесли, одновременно ведя записи. – Когда-нибудь мы сможем обойтись без языка!

– …И четвертое правило – в идее должно быть очарование. Это самое главное. Но критерием тут может быть только… – Бип – бип – бип – бип…

Слушатели разочарованно вздохнули. Актин снова установил таймер и сошел с трибуны. К ней подлетел молодой парень, начавший говорить еще по дороге.

– Электронные нации – вовсе не эксперимент далекого будущего. Они уже появились и существуют среди нас, невидимые группы людей, живущих в разных уголках планеты, но объединенных сходными идеями и жизненными ценностями. И эта связь крепче границ любого государства…

Как одиноко нам было с нашими странными мыслями, и как радостно ощущать себя членом этой семьи незнакомцев!

– Вот бы обрадовалась Тинк, если бы знала! – Прошептала Лесли.

– Конечно же, она знает. Откуда, по-твоему, пришла идея созвать эту конференцию?

– Разве Тинк не говорила, что она – наша фея идей, другой уровень нас самих?

– А где кончаемся мы и начинаются люди, сидящие в этом зале? -

Спросил я, прикоснувшись к руке Лесли.

Сам я ответа не знал. Где начинается и кончается наша душа, а наш ум? Где проходят границы любознательности, человечности и любви?

Сколько раз мы жалели, что тело у нас только одно! Было бы несколько, мы могли бы уйти по делам и в то же время остаться дома. Могли бы жить наедине с природой, созерцать восход солнца, растить цветы и травы, а параллельно вести суматошную городскую жизнь, спешить на лекции и выступать с докладами. Одного тела мало, чтобы знакомиться с новыми людьми и оставаться при этом наедине с любимой, выучить все языки мира, научиться самому и научить других всему тому, что хотелось бы уметь, работать до изнеможения и бездельничать недели напролет.

– …Оказалось, что граждане этих невидимых наций преданней относятся друг к другу, чем к странам, в которых они живут. Им не нужны личные встречи для того, чтобы полюбить своих братьев по новой нации за их талант, характер…

– Да это же мы сами, нас отличает только тело! – Прошептала Лесли.

– Они хотели научиться летать на самолете, за них это сделали мы. Мы мечтали поболтать с дельфинами, изучить частицы мысли, они это делают за нас! Люди, любящие одно и то же, близки друг другу на любом расстоянии!

Бип – бип – бип…

– …Любящие одно и то же, близки друг другу на любом расстоянии! -

Закончил докладчик и отошел от микрофона.

Мы переглянулись и захлопали ему вместе со всеми. На трибуну встала женщина.

– Элементарные частицы материи состоят из энергии, – начала она, – а элементарные заряды энергии, по всей видимости, состоят из мысли. Мы провели серию экспериментов, которые дают основания предполагать, что окружающий нас мир в буквальном смысле слова создан силой мысли. Мы зафиксировали частицу, названную нами “мысли”…

Все меньше чистых страниц оставалось в наших блокнотах. Всякий раз казалось, что таймер звонит слишком рано, но его сигнал обещал нам новые открытия. Сколько мы услышали и узнали! Сколько поразительных идей витало в этом зале!

Одна– единственная душа. А мы -ее частички, думал я. Тут я заметил, что Лесли смотрит на меня в упор.

– Нам есть, что рассказать. Как мы будем жить, если этого не сделаем?

Я улыбнулся, мой дорогой скептик.

– …В разнообразии четко прослеживается это поразительное единство, – говорил докладчик. – Мы часто замечали, что результаты получались именно такими, какими мы их себе представляли…

Я подошел к центральной доске и крупно написал то, о чем мы будем рассказывать в наши пятнадцать минут.

Единственная.

Положив мел, я сел рядом с женой и взял ее за руку. День еще только начинался.

Перевод с английского

Михаила Шишкина.