мне.

— И все-таки. Должно же у вас быть какое-то собственное отношение к проблеме, — настаивал Хэксли.

— Ну, если хотите, — выдавил Девидс. — Лично я думаю, что… В общем, на мой взгляд, эта задача неразрешима. По крайней мере при современном состоянии физики.

— Но ведь физически процесс возможен.

— В принципе… может быть.

— А если так, — убежденно сказал Хэксли, — процессом можно овладеть. Надо только раскрыть соответствующие закономерности.

Девидс пожал плечами.

— А как по-вашему, — продолжал Хэксли, — мальчики могут справиться?

— Они талантливы, — неопределенно сказал Девидс.

Хэксли вновь посмотрел на него в упор.

— Слушайте меня, Кристи, — сказал он глухо. — Я верю а вас. Эту задачу решите вы.

— Я? — Девидс был искренне изумлен. — Это невозможно… Вы же знаете…

— Но ведь одну, казалось бы, неразрешимую задачу вы уже решили.

— Это было давно. И… случайно.

— Вот именно, — подхватил Хэксли. — Это меня и обнадеживает.

Лицо Девидса покрылось румянцем. Никогда до сих пор Хэксли не высказывал своего мнения о его былом открытии столь откровенно.

— Я вас не понимаю, — глухо сказал Девидс.

— Все в руках божьих, — произнес Хэксли голосом пророка. — Если бог однажды отметил вас своей милостью… Я верю — это должно произойти еще раз. Слышите, Девидс!

Девидс вздрогнул. Вообще-то, он не был суеверным, но убежденный мистицизм Хэксли невольно произвел на него сильное впечатление. Он попытался взять себя в руки.

— Нет, Хэксли, не надейтесь, Я не смогу, не те годы.

— Нет, сможете! — Хэксли сверлил Девидса взглядом. — С божьей помощью.

— Послушайте, Хэксли, — Девидс старался говорить как можно проникновеннее. — Почему вы так убеждены, что господь бог обязательно должен пойти вам навстречу? Насколько мне известно, священное писание утверждает, что человек есть раб.

— Я не разделяю этой точки зрения, — твердо заявил Хэксли. — Бог затем и создал человека, чтобы он осуществлял его творческие планы.

— Возможно, — устало согласился Девидс. — Но откуда вы знаете, что в его творческие планы входит, чтобы именно я решил вашу задачу?

— Он дал знак, — серьезно сказал Хэксли. — То ваше случайное открытие.

Девидс отвернулся к окну.

— Так что же вы хотите? — спросил он, не глядя на Хэксли.

— Я хочу, — медленно заговорил Хэксли, — я хочу, чтобы вы собрали все силы своей души. Сейчас же. Этим вечером… Напрягите свой мозг… И решение придет.

Он словно гипнотизировал Девидса.

— Нет, мне это не по плечу, — прошептал Девидс.

— Вам будет откровение, — пророчески произнес Хэксли.

— Господи, — простонал Девидс. — Но почему вам понадобился именно я? Я уже стар, Хэксли. Пусть кто-нибудь из молодых. Если вы убеждены в том, что бог так уж к вам благоволит, то он с тем же успехом может ниспослать свое откровение кому-нибудь из наших мальчиков. Ну киньте, в конце концов, жребий, как делали в старину.

— Жребий? — удивленно переспросил Хэксли.

— Да, жребий. И постарайтесь убедить того, на кого он выпадет, что проблема разрешима… с божьей помощью.

В комнате наступило молчание, — казалось, Хэксли всерьез взвешивает предложение Девидса.

— Жребий? — повторил он задумчиво. Но потом встал и сказал совсем другим, безапелляционным тоном:

— Надеюсь, вы поняли мое задание, Девидс… Постарайтесь. Я прошу вас, Кристи… Это моя личная просьба. От этого сейчас зависит все. Не буду скрывать — мое финансовое положение… Одним словом, только это может меня спасти. И потому я вас очень прошу, Кристи.

Не прощаясь, он быстро вышел из комнаты. Девидс долго растерянно смотрел ему вслед. Хэксли еще никогда не был столь откровенен. Да и что ни говори, он, Девидс, сам многим ему обязан. Очень многим. Если бы не это его бюро, что бы он делал? Он — исчерпавший себя теоретик? Кому он был нужен? Счастливо заработанная известность очень быстро бы испарилась, и, оказавшись без единого кларка в кармане, он, может, давно закончил бы свой путь в каком-нибудь ужасном приюте для бездомных. Хэксли спас его.

Девидс тяжело поднялся со своего уютного привычного кресла, достал из маленького секретера, который много лет не открывал, стопку чистых листов бумаги, снял с полки несколько книг и справочников и, вздохнув, уселся за письменный стол

ЧЕТВЕРО УХОДЯТ НА СЛУЖБУ

Это была уже третья подряд суббота, когда они должны были, как и в обычные дни, отправляться на службу.

— Ну, пошел отдыхать, — иронически сообщил Сойк, худощавый молодой человек с острыми чертами продолговатого лица и насмешливым взглядом, поправляя перед зеркалом свой ядовито-синий галстук — Спасибо шефу, он так заботится о нашем здоровье, что решил по субботам избавить нас от домашних дел.

— Но как знать, может быть, именно в субботу ты и решишь свою великую проблему, — в тон ему ответила Люси.

Она только что поднялась с постели, накинув на себя яркий утренний халатик, и, стоя возле стола, аппетитно потягивала горячий кофе.

— Это по плечу разве что господу богу, — бодро ответил Сойк.

— А ты постарайся.

— Пусть старается моя голова, — усмехнулся Сойк, — если уж ей так захочется. А я лучше почитаю вот этот детективчик.

Он помахал рукой и исчез в дверях. Люси тепло улыбнулась ему вслед. В это самое время разговор на ту же тему происходил еще в одной квартире.

Грехем, веснушчатый юноша с пышной рыжеватой шевелюрой и маленькой бородкой клинышком, торопливо одевался прямо на кухне под неумолчное ворчание жены Он почти всю ночь провел за преферансом, с трудом поднялся и теперь спешил, завтракая на ходу.

— Господи, хотя бы в субботу дал поспать, — глухо причитала Дорин — Не понимаю, зачем тебе понадобилось это идиотское бюро Шел бы работать в колледж, как все приличные люди И денег больше, чем у этого вашего Хэксли, и уважение.

— Но я же говорил тебе, — промычал Грехем, стараясь справиться с куском зачерствевшего пирога. — У меня способности к теории. Именно здесь я могу добиться чего-то значительного.

— Ну-ну, — скептически произнесла Дорин. — Новый Эйнштейн. Но я-то, кажется, уже устала ждать.

Она повернулась и демонстративно удалилась в спальню.

Грехем что-то пробормотал про себя, давясь, проглотил непрожеванный кусок и, напялив шляпу, выбежал за дверь.

В третьей квартире события приняли более мрачный оборот. Кэтрин, молодая, но рано увядшая от семейных забот женщина, уперев руки в боки, истерически кричала на своего мужа, молча надевавшего темный твидовый пиджак с локтями, обшитыми кожей. Он спешил, торопясь скорее уйти из дому и избавиться от очередной