в дверь стучат, замок вроде пилят, выбивают.

Дочь пришла с работы в десять утра. Узнав, что происходит, позвонила в "Коммунарку" отцу, он приехал позже. Когда задергалась дверь, отец взял в руки топор и со словами: "Сейчас голову сшибу!" - отворил ее. На площадке было пусто. Отец поднялся по лестнице вверх, сосед спустился вниз, потом обошли дом кругом. Ничего подозрительного.

Вернулись в квартиру, и тут же стали летать, падать и разбиваться различные вещи и предметы, да с грохотом. В два часа ночи по жалобе нижних соседей ("Дерутся, ломают мебель, не дают спать!") пришли милиционеры. При них нечто стучало в дверь, дважды с переворотом отскакивал от двери стол, прислоненный к входной двери, он служил защитой от невидимо нападавших.

Одно из наиболее впечатляющих событий 30 ноября - "хождение" холодильника по кухне и полет стула через стол в гостиной. Отключенный от сети (он тогда размораживался) холодильник вдруг стал сам, прыжками, перемещаться по кухне! Его не могли удержать четыре женщины, двигался же он "с нечеловеческой силой". На всякий случай холодильник открыли. Но внутри никого не было… Потом на глазах одной из бабушек медленно поднялся в воздух над столом стул и, пересекая столешницу по диагонали, зацепил ее край ножкой. На древесно-стружечной плите осталась вмятина глубиной до трех сантиметров. Каких-либо следов повреждения на стуле заметно не было. Сама же вмятина произвела на меня сильное впечатление.

Затем людей стало бить куском мыла, прилетевшим из ванной. К этому присоединились невидимые удары как бы костлявым холодным кулаком. Решили уезжать в совхоз "Коммунарка": "он" выгоняет…

В "Коммунарке" первые два часа было тихо. Потом, одна за другой, из сушилки стали вылетать тарелки. Они разбивались на мелкие осколки и почему-то примерно в одном и том же месте. Внезапно подул холодный "жестокий сквознячок", качнул люстру. Один из ее плафонов разбился о потолок. Легли спать. "Он" стал щипать и царапать мальчика, царапнул по ноге и его маму, она закричала: "Кобель! Хотя бы когти остриг!.." Где-то за диваном слышалось царапанье. В конце концов, кое-как уснули.

На следующий день стало еще хуже. Падали холодильник и стол-тумба, разлетались и разбивались тарелки, при раскачивании люстр бились плафоны. Хозяин пытался остановить люстры веником, но не всегда успешно. Опрокинулась набок деревянная кровать. Летали и разбивались банки, посуда, пузырьки и прочая мелочь. Решили вызвать милицию.

Вскоре прибыл участковый А. Б. Битков. Когда он остался один в квартире, упал сервант, причем его верхняя часть отлетела почти к ногам участкового. Тот по телефону вызвал заместителя начальника уголовного розыска бутовского отделения милиции И. В. Куганова.

Служебно-розыскная собака Мухтар, прибывшая вместе с опергруппой, не пошла дальше спальной комнаты и с признаками сильного страха спряталась в туалете, откуда ее едва вытащили. Но на улице тут же успокоилась.

Все выглядело так, будто в квартире хулиганит кто-то невидимый. Решили его изобличить. Милиционеры вместе с соседом выстроились цепью в надежде, прочесав квартиру, найти "невидимку". Ходили и с палками, но никого не нашли. Участковый остался дежурить на ночь.

А наутро, 2 декабря, уже вовсю летали и бились тарелки, банки, куриные яйца. Слетел на пол кипевший на плите чайник. Из ящика с картошкой, что стоял в прихожей, стали вылетать картофелины, некоторые из них попадали в людей. Под окнами и на лестнице собрались любопытные. Иногда их число достигало нескольких сотен. Вечером дети с мамой на милицейской машине были доставлены в Москву. В "Коммунарке" стало спокойно. На несколько дней затихло и в Измайлове. "Отдых" продолжался до 7 декабря, затем все началось снова.

О возобновлении буйства духов мне стало известно в воскресенье, 12 декабря, когда около пяти часов вечера из Измайлова позвонила мама "виновников" всех этих событий: "Игорь Владимирович, приезжайте, тут такое творится!" Я немедленно выехал.

Приехав, узнал, что в тот день само собой опрокинулось ведро с кипятившимся бельем, дважды выключалась газовая горелка, падало развешанное на кухне бельё, причем и на зажженные горелки, много раз перемещались и летали различные другие предметы, качались люстры, совсем разбилось зеркало на неоднократно падавшей вешалке, упал стол в гостиной: если бы не стул, за который тот зацепился, он бы разбил трюмо.

Дети выглядели напуганными, в доме - ералаш, хозяйка - в слезах. Я видел, что семье нужна серьезная, с привлечением государственных организаций, защита и помощь. Такую самодеятельность они долго не вынесут. Сказал об этом хозяйке, та охотно приняла мое предложение.

Вернувшись домой, я позвонил К. К. Платонову, объяснил ситуацию. Константин Константинович проявил заинтересованность. Меня это не удивило: я знал, кому звоню. К. К. Платонов (сын известного гипнолога К. И. Платонова, с которым я переписывался лет сорок назад), первый тогда доктор и медицинских, и психологических наук, всегда живо интересовался парапсихологическими феноменами. Он обещал подумать и на следующий день сообщил, что говорил с одним генералом МВД и что его люди будут в той Измайловской квартире во вторник, 14 декабря, около шести часов вечера. Я тут же набрал номер телефона и сообщил об этом в Измайлово, сказав, что прибуду туда в то же время. Меня обещали ждать.

14 декабря около шести вечера мы подошли к тому измайловскому дому. Нас было шестеро. Вместе со мной приехали сотрудники одного из московских НИИ. Они с моих слов знали, что ожидаются представители МДЦ. А мы намеревались по предварительной договоренности с хозяйкой установить в квартире регистрирующую аппаратуру. Решили идти не все сразу, на разведку пошли я и мой коллега В. И. Морозов. Позвонили. Открылась дверь, в прихожей - несколько сурового вида незнакомых нам мужчин. "Это от генерала МВД", - подумалось мне. Нас жестом пригласили войти. Один из мужчин тут же занял место у входной двери, за спинами у нас с Виктором Ивановичем. Это мне почему-то не понравилось…

И вдруг - мне показалось, что это был старший из них, - высокий сухощавый мужчина обрушил на нас град вопросов: "Кто такие? Зачем пришли? Ваши документы!" Мы опешили, но пока еще не понимали, чем прогневили этих, как мы думали, представителей МВД. Видимо, пришло время мне за что-то отвечать. Я знал, что милиция шутить не любит.

Мы с Виктором Ивановичем сразу 'же чистосердечно признались, зачем пришли. Виктор Иванович столь же чистосердечно пояснил, кто он и откуда, назвал свою фамилию и предъявил паспорт. Он ничего не опасался, так как не знал за собой никакой вины. Я тоже не знал, но не был уверен, что об этом известно