таких?

— Таких вот... правильных, как равносторонний треугольник. И как мой папочка неродной, от которого я хотела сбежать за границу. Снаружи вы чистенькие, ухоженные, неприступные и интеллигентные, а ковырни чуть глубже — сам провоняешься дерьмом! Не зная человека, судить о нем с первого взгляда или по сплетням сволочи с лейтенантскими погонами, которого я наградила оплеухой, вместо того чтобы пошире раздвинуть ноги, когда он полез ко мне в трусики искать контрабанду — это вы можете. А вот сердечности и теплоты в вас осталось не больше, чем у дохлой камбалы — холодной, скользкой и противной... А за место, которое вы уступили, я могу рассчитаться хоть сейчас. Не натурой, конечно, как принято у вас, а натуральными дензнаками, даже долларами, — глаза ее заволокло блестящей прозрачностью, скапливающейся за пушистыми ресницами.

Стараясь опередить подступающий водопад, Михай решительно бросил книгу на столик.

— Это папочка подбросил вас к поезду на «мерседесе»?

— Нет, это один из его «омоновцев». Они, заразы, в самый последний момент сняли меня. Катила бы я сейчас в самом противоположном направлении — за границу, — Олеся с тоской взглянула в окно.

— А кто вам мешает взять и пересесть в обратный поезд на следующей станции? Раз уж вы собрались всерьез за границу, значит, паспорт и виза у вас в порядке.

— Да у него, у папашки моего, все менты и таможенники закуплены на границе. Да еще эти мордовороты... В следующий раз они обещали меня просто прирезать, чтобы не возиться долго. Дескать, любимый папочка разрешил и даже настоятельно советовал им этот метод уговоров. И я ничуть не удивлюсь — маму мою за непослушание он уже казнил похожим способом.

— И вы так спокойно об этом говорите? — ужаснулся Михай.

— А мне уже все до фонаря, раз не сумела сбежать. В живых меня так или иначе не оставят, хоть, возможно, и довезут до Москвы. Слишком много я узнала. А могут вообще не довезти — выбросить где-нибудь по дороге, недаром ведь СВ подобрали — меньше свидетелей и окно широкое.

— Про свидетелей: мне что, тоже помолиться на всякий случай? — шутливо спросил Михай, веря и не веря ее исповеди.

— А они и без молитвы грехи отпускают! И без лишних разговоров.

В дверь купе вежливо постучали.

— Чай пить будете? — спросил мужской голос по ту сторону перегородки.

Услыхав его, Олеся вцепилась побелевшими пальцами в края дивана и, с мольбой и обреченностью одновременно, взглянула на Михая. Оценив ситуацию, он вырубил свет в купе и стал сбоку двери, под вешалкой.

— Ребята, я не знаю, кто вы и какого хрена вам надо, но догадываюсь: на проводников вы похожи, как пингвин на Красную Шапочку. В связи с этим хочу сказать — я венгерский коммерсант, и если вам нужен международный скандал, устроить его — раз плюнуть. Так что поищите для чаепития другое купе!

Ответом ему было молчание. Михай немного подождал, затем щелкнул задвижкой двери и выглянул наружу. Вагонный проход был пуст, как карманы бомжа с похмелья. Облегченно вздохнув, он вернулся в купе и подмигнул порядком струхнувшей Олесе:

— Как я их, а?

— А ты... вы что, в самом деле коммерсант? Венгерский?

— Ладно уж, — махнул рукой Михай, — называй на «ты». Разница в возрасте у нас десятка лет не превышает, и потом, раз ты чем-то насолила этим «крутым», значит, — свой человек. А бог нэ тэля, все баче видтиля, — ткнул пальцем в потолок купе.

Он полез в свой «дипломат», на ощупь вытащил из него бутылу французского коньяка, пару лимонов и пакетик с сахаром. Затем из кармана кожаного пиджака достал нож и нажал на кнопку. Щелчок — и пятнадцать сантиметров хромированной стали отразились в глазах восхищенной Олеси.

— Ух ты! — воскликнула она, как ребенок. — Дай посмотреть!

Михай без слов протянул нож рукояткой вперед. Она изображала вытянутое в прыжке туловище тигра, из оскаленной пасти которого вылетал остро отточенный клинок с изящно выгнутым кончиком, посередине ножа шла кровосточная канавка.

— Красивая работа! — повертела его в руках Олеся.

— Штучная работа! — поправил ее Михай, осторожно забирая нож, и не спеша стал нарезать на блюдце из-под графина лимоны. — Аналогов в мире нет. Но о нем чуть позже, а пока присаживайся к столику, будем пробовать лучший в мире французский коньяк и закусывать его грузинскими лимонами. Дорога у нас дальняя, и я постараюсь до ее окончания объяснить тебе разницу между продажными и непродажными ментами. На примерах из жизни моего очень-очень близкого друга, брата, можно сказать, и даже более того. Не беспокойся, до туалета я тебя провожу в случае чего — со мной не тронут. А если тронут...— здесь Михай улыбнулся хищновато. — Что ж, я давненько не был на тренировке и не прочь поразмяться! Ну а в Москве разберемся, кто кому чего должен, Москва разборки любит.

Глава II ДОЖИТЬ ДО «ДЕМБЕЛЯ»

— Мама, мама, что случилось? Не плачь, прошу тебя! — Девятилетний мальчуган теребил тихо плачущую за столом женщину, а у самого набегали на щеки бусинки-слезы.

— Ограбили нас, Игорек! — Мать обняла сына, прижала к себе. — Забрали последние деньги, пятьдесят три рубля — весь наш «капитал» до следующей зарплаты. Не знаю, на что жить будем, кто поможет! — В семидесятые годы пятьдесят три рубля — это были деньги. Надеяться действительно было не на кого. Того, кто Игоря зачал — их еще отцами называют, — он не помнил.

— Он был нечестный, плохой человек. Подло обманул и бросил . твою мать, — так объясняла внуку житейскую истину бабуля, когда он в семь лет пошел в школу, где впервые спросили об отце. Больше Игорь о нем не спрашивал...

... Вскоре в дом вошли они — «архангелы закона». Два милиционера долго и упорно расспрашивали маму, бабушку и соседей. Под запись допытывали, затем все в доме осмотрели, заглянув зачем-то даже в туалет соседей, и ушли, обронив на прощание фразу, актуальную, наверное, и по сей день в «совковых органах»:

— Надо порешать вопросы!

Девятилетнему Игорю Веснину так понравилась милицейская форма, оружие и методы розыска, очень похожие на игру «Угадай, где спрятал вещь?», что он решил так же попытаться что-либо найти. Искать начал в саду, потом во дворе, а затем подошел снаружи к окну, через форточку которого их «почистили». И нашел. Метрах в пяти от него, на мятой клумбе, отпечаток китайского кеда «сорок последнего» размера — туда вместилась пара его ступней. Игорь, недолго думая, отправился по родному шахтерскому городку искать хозяина этих самых китайских кед — уж очень велика была обида на подлого дядьку, оставившего их семью на полмесяца без куска хлеба. Долго ходил — до вечера. А вечером, возвращаясь домой