искаженной форме. Я не обманула, когда сказала, что некоторые люди могут вычислять наиболее вероятное будущее. Хотя, конечно, лишь в какой-то степени -- в общих чертах и неточно. Тем не менее арктуриане собирались захватить Землю и безраздельно властвовать на ней, перебив андромедян. Арктуриане -- это те, кого вы принимаете за ангелов. Именно они собираются построить Возлюбленный город, который, как они думают, станет надежной крепостью для удержания власти на Земле.

--Даже если заточить Сатану на веки веков, помощники его останутся на свободе,-- сказал Кельвин.-- Но и они не смогут долго творить свое зло. Тем более целую тысячу лет.

--Ты все еще веришь в свою дурацкую старую сказку? -засмеялась Дана.

--Нет, это ты веришь в новые сказки,-- ответил Кельвин.-- Но попытайся поразмыслить логически. Тебе приходится верить, что злые духи на самом деле не духи, а существа с какой-то звезды. И, конечно же, эти существа -- добрые, ведь никто не станет вступать в союз с силами, цель которых -- зло. Нет, цели и намерения должны быть добрыми, независимо от того, какое зло надо свершить для их осуществления. А мы, христиане, конечно же, плохие. Ведь Врагу всегда приходится думать о себе как об олицетворении добра.

Несколько язычников, держащие в руках ножи и зажигалки, приближались к Кельвину.

--Я должна идти,-- сказала Дана Вебстер,-- у меня еще много дел. Тебе же придется остаться с ними. Они очень разозлятся, если я убью тебя и сорву их планы. Но эти люди нужны мне, а потому сейчас они получат то, чего хотят. Я даже в некотором смысле расстроена, поскольку не люблю пыток. Но порой без них не обойтись.

--Между мной и тобой, между нами и такими, как ты, существует огромная разница,-- проговорил Кельвин.-- Мне жаль тебя, Дана Вебстер, жаль от всего сердца. Даже сейчас я хотел бы, чтобы ты увидела свет и узнала Господа так, как знаю его я. Но уже слишком поздно. Тысяча лет началась, и участь твоя предопределена.

И когда я буду молить о пощаде тех, кому неведомо сострадание, и закричу, пытаясь преодолеть уготованные мне муки, то какими бы долгими они ни показались -- всему придет конец. И я возрожусь в новом теле, и канут в небытие все старые порядки, и не будет более ни смерти, ни печали, ни боли.

--Ты отвратительный, эгоистичный глупец! -- крикнула Дана.

--Время покажет, кто из нас глупец. Уже и без того ясно, кто из нас служил людям и Господу.

И когда наступила смерть, по лицу Кельвина пробежала мимолетная улыбка,-- улыбка, которую Дана Вебстер не поняла бы, да и не могла бы понять.