дал и, протестуя против незаконного ареста, 23 января 1937 года вскрыл себе вену и кровью написал: «В годовщину смерти Ленина. Самым категорическим образом отвергаю какие бы то ни было обвинения против моей чести как революционера».

Другой член Политбюро ЦК КПП и член Президиума ИККИ Прухняк Эдвард на следствии также виновным себя ни в чем не признал, а в своем последнем слове на заседании Военной коллегии Верховного Суда Союза ССР заявил, что он всю жизнь был честным коммунистом и утверждал, что показания Уншлихта о его принадлежности к «ПОВ» являются ложными.

Следует отметить, что Уншлихт, который дал показания не только в отношении Прухняка, но и многих других арестованных руководящих работников компартии Польши, в судебном заседании от своих показаний отказался.

Из общего количества подвергнутых аресту 10 человек Будзынский Станислав, Лещинский Юльян, Херинг Ежи и другие дали показания о своей якобы принадлежности к «Польской организации войсковой» и подрывной работе, проводимой ими против Коминтерна. Однако при рассмотрении дел в Военной коллегии они от этих показаний отказались, заявляя, что вынуждены были оговорить себя в тяжких преступлениях под воздействием следствия.

Признали себя виновными на следствии и в суде только 6 человек: Бернштейн Мечислав, Гемпель Ян, Любенецкий Игнацы, Лауэр Генрих, Циховский Казимеж и Бобинский Станислав. Однако их показания неконкретны, недостаточно убедительны и не подкреплены какими-либо объективными доказательствами.

Все привлеченные по данному делу осуждены к ВМН, за исключением Кошутской Марии, которая умерла в лагере в 1939 году.

Из записки Центрального Комитета Польской объединенной рабочей партии также видно, что арестованные в 1937–1938 гг. деятели коммунистического движения Польши являлись активными участниками революционной борьбы и не были заподозрены в измене делу рабочего класса, хотя некоторые из них в разные периоды допускали отдельные политические ошибки.

Проверкой установлено, что основные работники НКВД, организовавшие арест и следствие по этим делам, осуждены.

Учитывая, что аресты руководящих работников Коммунистической партии Польши были произведены без достаточных к тому оснований, а выдвинутые против них обвинения не подтвердились, Прокуратура Союза ССР и Комитет государственной безопасности входят в Верховный Суд с протестом об отмене решений по их делам и их посмертной реабилитации.

Приложение: телеграмма тов. Беруту по этому вопросу[2].

Председатель Комитета госбезопасности при Совете Министров Союза ССР И. Серов

И. о. Генерального прокурора Союза ССР П. Баранов

№ 3 ЗАПИСКА П. В. БАРАНОВА И И.А. СЕРОВА В ЦК КПСС О РЕАБИЛИТАЦИИ Г.Н.КАМИНСКОГО*

* На первом листе записки имеется следующая резолюция: «Чл[енам] През[идиума] ЦК. Согласен. Н. Хрущев. 24/II-55 г.». — Сост.

22 февраля 1955 г.

ЦК КПСС

Прокуратурой СССР и Комитетом госбезопасности при Совете Министров СССР проверено дело по обвинению бывшего народного комиссара здравоохранения СССР Каминского Григория Наумовича.

Проверкой установлено:

Каминский, 1895 года рождения, русский, состоял в КПСС с 1913 года, был арестован 25 июня 1937 года НКВД СССР и 8 февраля 1938 года осужден Военной Коллегией Верховного Суда СССР к расстрелу по обвинению в принадлежности к антисоветской диверсионно-террористической организации.

На предварительном следствии Каминский виновным себя признал. В судебном заседании Военной Коллегии, которое вместе с вынесением приговора длилось лишь 15 минут, Каминский заявил, что «он не чувствует себя врагом народа».

Проверка показала, что Каминский осужден на основании противоречивых и не проверенных в суде доказательств.

Так, Каминский, обвинялся в том, что он был завербован в 1929 году Бухариным в антисоветскую организацию правых и поддерживал преступную связь с Рыковым, Смирновым А. П. и Сулимовым.

Однако Бухарин, Рыков и Смирнов А. П. показаний в отношении Каминского не давали, а Сулимов на предварительном следствии по его делу показал, что о причастности Каминского к организации правых ему известно от Рыкова, но это обстоятельство Рыков не подтвердил.

На предварительном следствии Каминский показал, что по заданию Антипова и Сулимова он создал в Наркомате здравоохранения вредительскую организацию, однако, Антипов и Сулимов это не подтвердили.

Участниками этой вредительской организации в Наркомате здравоохранения Каминский назвал Гугель, Лебедеву, Металикова и других.

Произведенной в настоящее время проверкой установлено, что Гугель не арестовывался и по делу Каминского в 1937–1938 гг. не допрашивался, а Лебедева и Металиков показаний Каминского не подтвердили. Допрошенный в феврале 1955 года Гугель показал, что о существовании вредительской организации в Наркомздраве ему ничего неизвестно и с Каминским он никаких антисоветских разговоров не вел.

Учитывая изложенное и обстоятельства ареста Каминского, Прокуратура Союза ССР и Комитет госбезопасности при Совете Министров СССР полагают необходимым внести в Верховный Суд СССР протест Генерального Прокурора СССР на предмет прекращения дела Каминского Г. Н. и его посмертной реабилитации.

Представляем на рассмотрение[3].

И. о. Генерального прокурора Союза ССР П. Баранов Председатель Комитета госбезопасности при Совете Министров СССР И. Серов

РГАНИ. Ф. 3. Оп. 8. Д. 206. Л. 90–91. Подлинник. Машинопись.

ГА РФ. Ф. 8131. Оп. 32. Д. 4002. Л. 27–30. Копия. Машинопись.

№ 4 ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА А.Л.ДЕДОВА, П.В.БАРАНОВА И И.А.СЕРОВА Н.С.ХРУЩЕВУ О РЕАБИЛИТАЦИИ А. Н.ТУПОЛЕВА, В. М. МЯСИЩЕВА, В. М. ПЕТЛЯКОВА И ДРУГИХ*

* На первом листе записки имеется копия следующей резолюции Н. С. Хрущева от 28 февраля 1955 г.: «Членам Президиума ЦК КПСС. Согласен». — Сост.

23 февраля 1955 г.

Секретарю ЦК КПСС товарищу Н. С. Хрущеву

В соответствии с Вашим поручением[4] нами рассмотрены следственные дела на Туполева А. Н. и других крупных специалистов авиационной промышленности, находившихся в заключении.

В ходе ознакомления со следственными делами вызывались для беседы авиаспециалисты, находившиеся под арестом, а также были допрошены: бывший прокурор СССР Панкратьев, бывшие члены Военной Коллегии Верховного Суда СССР Матулевич и Орлов, принимавшие участие в заочном рассмотрении дел на работников авиационной промышленности. Кроме того, проведена проверка обвинений, предъявленных авиаспециалистам во время следствия, и отобраны объяснения от бывших следственных работников НКВД, занимавшихся в тот период расследованием дела на