Гарднер Эрл Стенли
Дело преследуемого мужа
Эрл Стэнли Гарднер
Дело преследуемого мужа
(ДЕЛО О ПРЕСЛЕДУЕМОМ МУЖЕ)
(Перри Мейсон)
Перевод с английского Л.П. Серебряковой
Глава 1
Стефани Олджер вцепилась обеими руками в край стойки, над которой висели сданные на хранение шляпы постоянных посетителей ночного клуба "Тропикал шэк" Зандера. Она почувствовала, как натянулась кожа на костяшках пальцев, как прихлынула к щекам кровь, когда она смотрела вслед удаляющейся спине управляющего.
Стоявшая позади нее Эмили Карр, брюнетка с непроницаемым лицом, с быстрыми ловкими пальцами и тонкими губами, спокойно наводила порядок на вешалке.
- До чего же он груб! - воскликнула Стефани, не отводя глаз от спины управляющего.
- Вежливостью он никогда не отличался, - заметила Эмили, проводя рукой по выступающему карману пальто. - Диву даешься, сколько мужчина может запихнуть в карман, черт побери, и сколько еще будет пихать. Ну и что ты собираешься теперь делать?
- Уйду немедленно... по собственному желанию, - заявила Стефани.
Эмили Карр отвернулась от вешалки с аккуратно развешанными пальто и внимательно посмотрела на свою белокурую напарницу.
- Это не выход, Стефани. Ты держалась с ним высокомерно. Он к этому не привык, и это ему не понравилось. А парень он сообразительный. И в результате?.. Он находит пару завсегдатаев, которые соглашаются дать чаевые помеченными купюрами. Ты выкладываешь перед ним все деньги, но этих проклятых бумажек среди них нет. Куда ты их девала?
- Эмили, я понятия не имею, что с ними случилось. Я отчетливо помню обе эти бумажки. Я положила их в ящик, а потом...
- А потом тебя позвали?
- Да, а что?
- Ничего. Он сам их забрал, пока тебя не было, а остальные деньги оставил. Потом устроил проверку. И вот - виновата ты. Ты присвоила чаевые. Ну и что теперь? Теперь ты сделаешь так, как он скажет.
- Какая жалость, что я не дала ему пощечину. Ничего, я еще сделаю это.
- Тогда он внесет тебя в черный список, обвинит в нечестности. Присвоение чаевых - такого в этих заведениях терпеть не могут.
- Эмили, с тобой никогда не бывает подобных неприятностей, у меня же их хоть отбавляй. Ну почему?
- Ты сама подставляешь себя под удар.
- А как должна вести себя девушка по отношению к мужчине, который использует свое служебное положение?
- Отделаться от него смехом, отшутиться, - беспечно ответила Эмили Карр, - прежде чем ему придут в голову игривые мысли.
- Я не заметила никаких признаков...
- А я заметила. Не сегодня, а вчера, днем раньше, на прошлой неделе. Когда-то я дружила с одним борцом. Он предупреждал меня, что противнику нельзя позволять занять устойчивую позицию. Его надо сразу лишить равновесия, так сказать, выбить почву из-под ног.
- Знаешь, я устала пересчитывать шляпы. Постараюсь подыскать себе что-нибудь другое. У меня есть подруга в Голливуде. Ты помнишь Хорти?
Эмили отрицательно покачала головой.
- Она заходила ко мне, когда приезжала сюда, во время своего отпуска. Я ее тогда пригласила...
- Девушка с поднятыми кверху крупными кудрями?
- Та самая.
- Могу поспорить, ее невозможно вывести из себя!
- Ты права. Она ко всему относится с олимпийским спокойствием и...
- Послушай, Стефани, хорошенько подумай. Зачем пороть горячку? Стоит ли переживать из-за того, что...
- Но я же уволена...
- Да, он так сказал, - кивнула Эмили, - но только совсем не это имел в виду. Он решил, что ты явишься к нему вся в слезах, униженная и станешь доказывать, что деньги взял кто-то другой. Я же тебе говорила, благородством он не отличается.
Стефани посмотрела на свои часики.
- Ты сможешь справиться одна, Эмили?
- Да, раз ты так решила.
- Решила. Если он вернется и будет спрашивать обо мне, скажи ему, что я... что я... решила поискать другое место.
Чувственные губы Эмили Карр изогнулись в насмешливой улыбке.
- Он будет в восторге.
- Да, представляю себе.
- Деньги нужны?
- Нет. Поеду автостопом.
- Назови-ка мне свое второе имя.
- Клэр, а что?
- Прекрасно. Отбрось Олджер - оно довольно тяжеловесное и при твоей внешности звучит как-то по-русски. Куда лучше - Стефани Клэр... Конечно, беби, заранее не скажешь, как оно все получится. Но если тебе повезет, с твоей наружностью ты далеко пойдешь. Ты ведь не как те быстроувядающие золотые блондинки. У тебя этот красивый бледно-золотистый оттенок... И по характеру ты - твердая, как сталь.
- Спасибо, - поблагодарила Стефани, надевая пальто и шляпу.
- Ты не похожа на нас, на всех участников этой игры. Мне кажется, ты от чего-то или от кого-то убегаешь. Уж не от мужа ли?
- Нет, - устало ответила Стефани, - от денег с привязанными к ним вожжами.
- Что за деньги и что за вожжи?
- Богатый дядюшка. Вообразил, что может диктовать мне, как жить, даже мужа подобрал по своему усмотрению.
Эмили внимательно посмотрела на нее.
- Лучше бы ты вернулась обратно, девочка.
- Ну нет. Я еду в Голливуд. Кто знает - а вдруг да и прорвусь в кино?
- Вполне возможно. Тогда мой привет Сэму Голдвину, а Кларку Гейблу скажи, что он - мой любимый актер. Передать что-нибудь управляющему?
- Передай.
Глаза Эмили блеснули.
- Знаешь, я немного подумаю и так скажу, чтоб до него дошло. Пока, девочка.
Глава 2
- Вон там Бейкерсфилд, - сказал сидящий за рулем мужчина. - К сожалению, я через него не еду. Но лучше бы вечером вы туда не ездили...
- О, не волнуйтесь за меня. У меня в Лос-Анджелесе подруга. Я могу остановиться у нее.
- Я бы с удовольствием... нашел для вас коттедж. Здесь есть превосходный мотель...
- Нет, благодарю. Не беспокойтесь.
- Уже довольно поздно и... Стефани улыбнулась:
- Послушайте, я могу постоять за себя. Я не впервой так путешествую.
- Тут имеется объездная дорога, она проходит вокруг Лос-Анджелеса... Вот что мы сделаем. Я довезу вас до остановки на бульваре. Там хорошо освещенный район, вы без труда поймаете попутку.
- О, не затрудняйте себя. Я сумею остановить машину в любом месте.
- Тут совсем недалеко.
- Вы здесь живете? - спросила Стефани.
- Нет, но часто останавливаюсь по делам. Стефани распахнула дверцу.
- Все в порядке, - улыбаясь, сказала она, - я выхожу. И перестаньте за меня волноваться.
- Мне было бы спокойнее, если бы вы разрешили мне подкинуть вас до остановки на бульваре и...
- Нет, нет. Все хорошо. Мне очень понравилась и поездка, и все остальное. Вы были удивительно милы.
Она протянула ему руку. Он задержал ее на минуту в своей руке. Ему было под пятьдесят, и он смотрел на двадцатичетырехлетнюю девушку как на неразумное дитя. Его участие было трогательным, но раздражало.
- Со мной все будет нормально, - повторила она, улыбаясь и закрывая дверцу машины.
Он уехал не сразу, а некоторое время