Максима с космической Нефертити - Мионой, которая и дала толчок всем научным разысканиям, всем открытиям, которые делает одаренный ученый Максим Колесников. В этом прочном сплаве эмоционального и рационального бесспорное достоинство романа.

Автор избегает категоричности в своих суждениях, с большим тактом выдвигает научно-фантастические идеи, которые образуют фабулу произведения. Невольно вспоминаются слова Фридриха Энгельса о научном познании, которые можно отнести и к этому роману: "...Познание вещей по самой своей природе должно оставаться относительным для длинного ряда поколений и лишь постепенно достигать завершения, или даже должно навсегда остаться неполным и незаконченным уже вследствие недостаточности исторического материала, подобно космогонии, геологии и истории человечества. Кто же захочет применить критерий подлинной, неизменной, окончательной истины в последней инстанции к знаниям этого рода, тот докажет только собственное невежество и непонимание..."*

_______________

* Э н г е л ь с Ф. Анти-Дюринг. Переворот в науке, произведенный

господином Евгением Дюрингом. М., Госполитиздат, 1950, с. 85.

Повлиял на произведение В. Корчагина ефремовский лиризм (скажем, лиризм романа "Туманность Андромеды"), повлияла ефремовская публицистичность. Последняя - в стремлении автора сопоставить различные общественно-социальные модели, земную и Системы Агно, исследовать разнообразные варианты развития цивилизации, на одном из первых этапов похожей на нашу земную. Поставленные с ефремовским размахом, социальные или даже социально-философские проблемы решены автором с позиций сегодняшнего дня интересно и точно. Путь, который предлагает Система Агно, - путь совершенствования одних лишь интеллектуальных способностей как в личном, так и в общественном планах, отсекая эмоции как "излишний придаток психики", В. Корчагин это доказывает, - ложный путь, приводящий к вырождению личности, к подмене индивидуума в условиях технократической цивилизации машиной, к обезличиванию отношений между человеческими существами.

Тот материал, который В. Корчагин предлагает читателю, имеет скрытый полемический подтекст. Направлен он и против модных на Западе технократических идей, слышны здесь и отголоски не столь отдаленных споров о "физиках" и "лириках" и т. д. Основное же в этой полемике - страстное желание доказать, что живая жизнь, полнокровная, побуждающая к благородным поступкам (символ этой жизни - цветок астийский эдельвейс), является залогом богатства и самого бытия, и взаимоотношений между людьми. И автору показать это удается. Наиболее умудренные представители Системы Агно и сами уже чувствуют свою сердечную "недостаточность", тяготятся своим образом жизни, те же, кто не соглашается с доводами Максима - защитника человечности во всех ее проявлениях, переживают подлинную трагедию, как переживает ее Этана - командир звездолета, красноречиво названного "Летящий за знаниями".

Несмотря на некоторое сходство романа "Астийский эдельвейс" с произведениями И. Ефремова, ему, конечно, не хватает ефремовских красок и его непринужденности в решении острых, "запутанных" проблем, кое-что у В. Корчагина выглядит обнаженно и даже прямолинейно. В целом же можно считать, что традиции Ефремова учтены автором плодотворно... Можно, естественно, поспорить кое с чем в этой книге. Неоправданно механическим кажется, например, перенос земных пространственно-временных представлений в мировосприятие обитателей Системы Агно. Автор не учитывает те моменты революционных изменений, которые переживает сегодня наука о Вселенной. (Все качественные различия одним махом снимает всезнающий Главный Кибер, управляющий Системой Агно.) Иногда роман грешит сухостью изложения, противоречащей его общему романтическому пафосу. Но все же он написан, что называется, "с душой". Приключенческая форма первых двух частей придает ему увлекательность. Порой кажется, что автор перегрузил роман (особенно первую часть) внешними загадочными событиями, но, убеждаясь во внутренней соподчиненности этих эпизодов, приходишь к выводу, что любая таинственность здесь "на своем месте".

Роман "Астийский эдельвейс" насыщен многими сведениями из нескольких научно-технических областей. Причем эта насыщенность не бьет в глаза, наоборот, мне кажется, читатель невольно увлечется интересными фактами таких дисциплин, как антропология, геология, палеонтология.

Владимир Владимирович Корчагин - не только писатель, он - минералог, доцент Казанского университета. Он хорошо знает горные богатства нашей страны, Урала и Сибири, их геологическую историю. Он много работает со своими студентами не только в стенах своей альма-матер, но и в поле, в знаменитом Государственном Ильменском минералогическом заповеднике. Он учит молодежь познавать жизнь камней, минералов, а значит, жизнь гор, земли. Эта любовь к своей профессии, которую В. Корчагин прививает своим студентам, хорошо видна в романе "Астийский эдельвейс". Книга одушевлена любовью к одной из труднейших профессий - к профессии геолога.

В книге много любви к молодежи, не только любви, но и понимания ее поисков, ее неутолимой жажды познания и активного стремления к неведомому, к Мечте, которая должна стать реальностью.

К. Э. Циолковский в цитированной выше книге "Грезы о земле и небе" пишет о познании Вселенной: "Все то чудное, что мы ожидаем с трепетом, уже есть, но не видно нам, по дальности расстояний и ограниченной силе телескопов..." Представляется, что книги современных советских фантастов (как и книги самого Константина Эдуардовича) - телескопы н е о г р а н и ч е н н о й силы, которые позволяют на дальнем расстоянии разглядеть многие, пусть еще воображаемые плоды "чудного сада мироздания". К ним следует отнести и роман В. Корчагина "Астийский эдельвейс".

Анатолий КУЗНЕЦОВ