грузом, девять, высадив на них призовые команды, увели в нейтральные порты,
Нанеся Северу ущерб примерно на миллион долларов, Семмс добрался до Гибралтара, где высадил всех своих пленников, команды захваченных судов. И вскоре сам сошел на берег со своими людьми: за долгое плаванье «Самтер» совершенно износился и к новому выходу в море был непригоден.
Вся команда с капитаном во главе отправилась в Англию, где на Ливерпульской верфи строился деревянный трехмачтовый корвет, по отзывам современников — красавец корабль, способный ходить и под парусами, и с помощью двух паровых машин. Название у него было чисто условное: «Номер 290». «Номер» этот мгновенно привлек внимание северной разведки: понимающему глазу сразу видно было, что строится военный корабль…
Дипломаты поделать ничего не могли: согласно тогдашним международным конвенциям любая нейтральная страна могла строить для участников боевых действий и передавать заказчику невооруженные корабли. Оружия на «Номере 290» не имелось никакого.
И все же Вашингтон надавил — и британское правительство приказало ливерпульским таможенникам задержать судно в порту. То ли умышленно, то ли случайно чиновники опоздали на несколько часов, когда они заявились, оказалось, что «заказ 290» уже вышел в открытое море для «ходовых испытаний».
Из которых он не вернулся. Судно подошло к ирландским берегам, там представители верфи сошли на сушу, а на борт поднялся офицерКонфедерации Бэтчер. Уже под его командой «Номер 290» отправился к Азорским островам. Вскоре туда подошли два корабля Конфедерации: один привез шесть пушек, боеприпасы и уголь, второй — еще два орудия и капитана Семмса с командой «Самтера».
«Номер 290» перестал существовать — теперь это и был корвет «Алабама» под флагом Конфедерации, с выгравированным на медной накладке штурвала девизом: «На Бога надейся, а сам не плошай» (Aide toi et Dieu taidera).
Где в недрах дневника я уже писал, что до создания МИ-6 в Британской Империи ещё масса времени. О том, что разведка и государство практически «одногодки», вы и сами догадались. Одно без другого существовать не могут. В Тайном комитете, Адмиралтействе и Форин офисе, в тех их структурах, которые разведкой занимались, дураков не было. Их там не держали, а которые случайно по протекции попадали, они там долго не задерживались. Учитывая это обстоятельство, параллельно с операцией «литерный вагон», начали готовить операцию прикрытия. Зачем? Тут всё просто. После провала, всегда проводится анализ действий. Выявляются все причастные лица, и проводится проверка. Разведчик, несколько раз, попавший в такую проверку, считай уже на подозрении, а разведчик на подозрении, это почти провал. Что бы не потерять «крестника», мы свою операцию прикрытия придумали.
Оом Фёдор Адольфович благополучно пережил всяческие треволнения в Зимнем дворце, связанные с нападением на литерный поезд Е.И.В… Чтобы не мелькать лишний раз перед всевидящим оком людей «ужасного Рихтера» он немного изменил тактику, появляясь в приёмной, только по утрам. Прислушивался, принюхивался к дворцовым сплетням и ретировался в кабинет вдовствующей императрицы. Надо сказать, что такое осторожное поведение давало определённые результаты. Такова психология у людей. На Фёдора Адольфовича многие смотрели, как на фрагмент мебели в интерьерах дворца. Многие, но далеко не все! СБ Империи не дремлет! Посему однажды утром, сунувшись в приёмную злосчастный агент, увидел двух офицеров из ведомства Игнатьева, которые, немного развернув карту и выделив её фрагмент, шёпотом что-то обсуждали, склонившись над ней. Бесшумно почти на цыпочках Адольф Федорович приблизился и взглянул на раскрытую часть через их плечо. Первое, что бросилось в глаза, была жирная черно-белая линия железной дороги, а слева и справа стрелы, снабжённые буквенными обозначениями. Обозначения не требовали расшифровки. На нижней стреле значилась надпись Рихтер, а на верхней Игнатьев. Больше ничего видно не было, но больше ничего и видеть было не надо. Оом, моментально сообразил, что на стилизованной карте изображена схема движения императорского поезда и его охраны. Осторожно, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, прижимаясь к стене и желающий хоть на мгновение стать человеком невидимкой, старый соглядатай покинул приёмную. Ещё через несколько минут после того, как в коридоре Зимнего дворца затихли знакомые шаги, офицеры распрямились, оторвавшись от карты, и Смыслов практически бесшумно сказал второму: — Кажется, клюнуло. — Да, похоже, подсмотрел. Спустя минуту, убедившись, что в приёмной никого нет добавил. — Я как вижу эту мразь, имею огромное желание свернуть эту цыплячью шею. Аж руки чешутся. — Ни в коем случае уважаемый коллега, ни в коем случае. Подумайте, какой это важный источник дезинформации противника. — Понимаю, всё хорошо понимаю, но ничего с собой поделать не могу, ужасно хочется развернуть ему шею на сто восемьдесят градусов. — И думать забудьте! Ещё через несколько минут, оба офицера сдав дежурному адъютанту, опечатанный тубус со злосчастной картой по одиночке покинули приёмную. Секретарь вдовствующей императрицы, покрутившись несколько часов в её кабинете, приняв под роспись полтора десятка всевозможных писем и разложив их по принадлежности, закрыл конторку и покинул пределы дворца. — Как хорошо, как удачно всё сложилось. Думал незатейливый шпион. Только чуть меньше месяца, назад получив задание определить причину неудачи с нападением на Е.И.В., он ломал голову как его исполнить. Теперь всё просто, всё очень просто! Велев возничему подъехать к магазину и купив там нужные ему карты Курляндской, Лифляндской и Эстляндской губерний, довольный собой, он, ткнув тростью в
Дипломаты поделать ничего не могли: согласно тогдашним международным конвенциям любая нейтральная страна могла строить для участников боевых действий и передавать заказчику невооруженные корабли. Оружия на «Номере 290» не имелось никакого.
И все же Вашингтон надавил — и британское правительство приказало ливерпульским таможенникам задержать судно в порту. То ли умышленно, то ли случайно чиновники опоздали на несколько часов, когда они заявились, оказалось, что «заказ 290» уже вышел в открытое море для «ходовых испытаний».
Из которых он не вернулся. Судно подошло к ирландским берегам, там представители верфи сошли на сушу, а на борт поднялся офицерКонфедерации Бэтчер. Уже под его командой «Номер 290» отправился к Азорским островам. Вскоре туда подошли два корабля Конфедерации: один привез шесть пушек, боеприпасы и уголь, второй — еще два орудия и капитана Семмса с командой «Самтера».
«Номер 290» перестал существовать — теперь это и был корвет «Алабама» под флагом Конфедерации, с выгравированным на медной накладке штурвала девизом: «На Бога надейся, а сам не плошай» (Aide toi et Dieu taidera).
Сто восемьдесят девятая запись в дневнике ЕИВ Николая второго
Великого князя я деликатно «перекантовал» на диван, что был в малом кабинете, прикрыл шикарным пледом, подарком Шотландского тана и оставил досыпать. Сам я устроился на парадном диване и только закрыл глаза, как мой хронометр сыграл побудку. Младшего я решил не будить. Быстро на улицу, пробежка, растяжки, душ, завтрак и мой любимый ЧАЙ. К десяти прибыл Мезенцев с ежедневным докладом и некоторыми весьма интересными отчётами и материалами. После всех дел с безопасностью Империи связанных до встречи наших отдыхающих у меня время осталось. Решил я несколько маленьких отчётов об их и наших деяниях в дневник вставить.*****
Где в недрах дневника я уже писал, что до создания МИ-6 в Британской Империи ещё масса времени. О том, что разведка и государство практически «одногодки», вы и сами догадались. Одно без другого существовать не могут. В Тайном комитете, Адмиралтействе и Форин офисе, в тех их структурах, которые разведкой занимались, дураков не было. Их там не держали, а которые случайно по протекции попадали, они там долго не задерживались. Учитывая это обстоятельство, параллельно с операцией «литерный вагон», начали готовить операцию прикрытия. Зачем? Тут всё просто. После провала, всегда проводится анализ действий. Выявляются все причастные лица, и проводится проверка. Разведчик, несколько раз, попавший в такую проверку, считай уже на подозрении, а разведчик на подозрении, это почти провал. Что бы не потерять «крестника», мы свою операцию прикрытия придумали.
***
Оом Фёдор Адольфович благополучно пережил всяческие треволнения в Зимнем дворце, связанные с нападением на литерный поезд Е.И.В… Чтобы не мелькать лишний раз перед всевидящим оком людей «ужасного Рихтера» он немного изменил тактику, появляясь в приёмной, только по утрам. Прислушивался, принюхивался к дворцовым сплетням и ретировался в кабинет вдовствующей императрицы. Надо сказать, что такое осторожное поведение давало определённые результаты. Такова психология у людей. На Фёдора Адольфовича многие смотрели, как на фрагмент мебели в интерьерах дворца. Многие, но далеко не все! СБ Империи не дремлет! Посему однажды утром, сунувшись в приёмную злосчастный агент, увидел двух офицеров из ведомства Игнатьева, которые, немного развернув карту и выделив её фрагмент, шёпотом что-то обсуждали, склонившись над ней. Бесшумно почти на цыпочках Адольф Федорович приблизился и взглянул на раскрытую часть через их плечо. Первое, что бросилось в глаза, была жирная черно-белая линия железной дороги, а слева и справа стрелы, снабжённые буквенными обозначениями. Обозначения не требовали расшифровки. На нижней стреле значилась надпись Рихтер, а на верхней Игнатьев. Больше ничего видно не было, но больше ничего и видеть было не надо. Оом, моментально сообразил, что на стилизованной карте изображена схема движения императорского поезда и его охраны. Осторожно, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, прижимаясь к стене и желающий хоть на мгновение стать человеком невидимкой, старый соглядатай покинул приёмную. Ещё через несколько минут после того, как в коридоре Зимнего дворца затихли знакомые шаги, офицеры распрямились, оторвавшись от карты, и Смыслов практически бесшумно сказал второму: — Кажется, клюнуло. — Да, похоже, подсмотрел. Спустя минуту, убедившись, что в приёмной никого нет добавил. — Я как вижу эту мразь, имею огромное желание свернуть эту цыплячью шею. Аж руки чешутся. — Ни в коем случае уважаемый коллега, ни в коем случае. Подумайте, какой это важный источник дезинформации противника. — Понимаю, всё хорошо понимаю, но ничего с собой поделать не могу, ужасно хочется развернуть ему шею на сто восемьдесят градусов. — И думать забудьте! Ещё через несколько минут, оба офицера сдав дежурному адъютанту, опечатанный тубус со злосчастной картой по одиночке покинули приёмную. Секретарь вдовствующей императрицы, покрутившись несколько часов в её кабинете, приняв под роспись полтора десятка всевозможных писем и разложив их по принадлежности, закрыл конторку и покинул пределы дворца. — Как хорошо, как удачно всё сложилось. Думал незатейливый шпион. Только чуть меньше месяца, назад получив задание определить причину неудачи с нападением на Е.И.В., он ломал голову как его исполнить. Теперь всё просто, всё очень просто! Велев возничему подъехать к магазину и купив там нужные ему карты Курляндской, Лифляндской и Эстляндской губерний, довольный собой, он, ткнув тростью в