представители многих других народов.^[68]

Олег Рязанский не надеялся на свою силу и, сохраняя себя, должен был, конечно, или искать благоволения Мамая, или же стать заодно с великим князем московским; он избрал первое, очевидно потому что Мамай стоял уже на его границах, а Олег еще недавно дважды испытал, что значит нашествие даже незначительных татарских отрядов.

Дав знать Димитрию о приготовлениях Мамая, Олег вместе с тем вошел в тайные переговоры с татарами, а также и с Ягайлой Литовским.

Олег с Ягайлой, по-видимому, были вполне уверены, что Димитрий не отважится вступить в бой, а убежит на север — в Новгород или на Двину; они же, ублаготворив Мамая богатыми дарами, разделят всю СевероВосточную Русь надвое: одна сторона отойдет к Литве, а другая — к Рязани.

Для Москвы такой союз был в действительности грозен; с такой тройной силой ей еще не приходилось бороться.

^{Татарский дозор на Куликовом поле}

Но Дмитрий и не думал никуда бежать. Он давно уже сам готовился к страшной, но славной борьбе со всей татарской силой; рассылая повсюду гонцов, он с великой любовью и со многим смирением стал призывать русских князей на общее и святое дело, приказав в то же время укреплять пограничные города — Коломну, Тулу и другие; сам же, готовясь на подвиг, по обычаю благочестивых своих предков, прибег к молитве и покаянию.

Между тем в Москву приехали послы от Мамая и потребовали такого же выхода (дани), который Русь платила при Узбеке. На собранной великим князем Боярской думе, где присутствовало и духовенство, решено было послать ту дань, которая была установлена при последней поездке Дмитрия в Орду; вместе с тем, по совету митрополита Киприана, был послан к Мамаю Захар Тютчев с особыми богатыми дарами, чтобы поближе разведать о его намерениях.

Скоро Тютчев донес, что к татарам примкнули Олег Рязанский и Ягайло. Донесение это было получено Дмитрием на пиру у боярина Николая Васильевича Вельяминова, брата казненного Ивана. Конечно, оно ничуть не поколебало уверенности Дмитрия, который, несомненно, заранее предвидел возможность такого союза Литвы и Рязани с татарами. Он только ускорил сборы войска и решил, как всегда решали его славные предки, самому выйти навстречу Мамаю в степи, с тем чтобы быстротой действий предупредить своих противников и не дать им возможности соединиться.

Почти все войско Дмитрия было конное, что давало возможность развить большую быстроту движения.

«Поганые половцы стали своих богов призывать». У язычников богов много. «Начали поганые одолевать… Самого великого князя тяжело ранили и сбили с коня. Он же с трудом ушел с побоища, потому что нельзя было ему больше биться, и укрылся в чаще и божьей силою сохранен был».

Нашли его после битвы Федор Сабур и Григорий Холопичев, которым поведал Стефан Новосильский, что видел его идущего пешим с побоища, тяжко раненным. Но помочь не мог — бился с тремя татарами. Взял на себя командование Владимир Андреевич Донской. Язычники бежали. Князь Владимир Андреевич стал на костях под черным знаменем. Стоял на костях 8 дней, пока не отделили христиан от нечестивых. Христиан закопали, а нечестивых бросили зверям на растерзание».

Владимир Андреевич, внук Калиты, которому принадлежала треть Москвы, носил прозвища Донской и Храбрый и был князем серпуховским и боровским. Истинный победитель Куликовского сражения, но так как он был не московским, а серпуховским князем, то и победу позже приписали не ему, а Дмитрию, который, к тому же, как видно из известных нам летописей, никакими подвигами более не прославился.

Донские князья

«В лето 6918 (1410) августа во 12 день преставись благоверный князь Владимир Андреевич Донской».

Внучка Владимира Андреевича — Мария Донская — была супругой Василия Васильевича Темного.

«В лето 6940 (1432) июля в 10 день преставился благородный князь Андрей Дмитриевич Донской».

Иван Владимирович Донской — 7 октября 1422 года.

Андрей Владимирович Донской — 5 ноября 1425 года.

Афанасий Владимирович Донской — 16 августа 1426 года.

Петр Дмитриевич Донской — 10 августа 1428 года.

Все Донские названы великими князьями, хотя (по нашим летописям) не занимали московского престола.

Но обратите внимание, автор XIX века А. Нечволодов так туманно описывает место, где происходила битва, что и понять ничего нельзя: в степи. И это все?

Самым древним источником о Куликовской битве, помимо кратких летописных сведений, является знаменитая «Задонщина», написанная, как считается, Софонием Рязанцем. Осмелюсь привести текст этой бессмертной поэмы для нашего читателя.

Задонщина (Кириддо-Бедозерский список)

«Писание Софониа старца рязанца благослови отче: Задонщина великого князя господина Димитрия Ивановича и брата его князя Володимера Ондреевича.

Пойдем, брате, в полуночную страну жребии Афетову сына Ноева, от него же родися Русь преславная. Оттоле взыдем на горы киевьскыя. Первое всех вшед восхвалим вещаго го Бояна в городе в Киеве, гораздо гудца. Той бо вещи и Боян воскладая свои златыя персты на живыя струны, пояше славу русскыим князем, первому князю Рюрику, Игорю Рюриковичю и Святославу Ярославичю, Ярославу Володимеровичю, восхваляя их песми и гуслеными буйными словесы на русскаго господина князя Дмитриа Ивановича и брата его князя Володимера Ондреевича, занеже их было мужество и желание за землю руссьскую и за веру христианьскую.

От тоя рати и до Мамаева побоища (160 лет).

Се аз князь великыи Дмитрии Иванович и брат его князь Володимер Ондреевич поостриша сердца свои мужеству, ставше своею крепостью, помянувше прадеда князя Володимера киевьскаго, царя русскаго.

Жаворонок птица, в красныя дни утеха, взыди под синие облакы, пои славу великому князю Дмитрею Ивановичю и брату его Володимеру Ондреевичю. Они бо взнялися как соколи со земли русскыя на поля половетция.

Кони ржут на Москве, бубны бьют на Коломне, трубы трубят в Серпухове, звенит слава по всей земли руссьскои, чюдно стязи стоят у Дону великого, пашутся хоригови берчати, светяться калантыри зачены, звонят колоколи вечнии в великом в Новегороде. Стоять мужи ноугородци у святыя Софии аркучи такову жалобу. Уже нам, брате, к великому князю Дмитрею Ивановичю на пособь не поспети.

Тогды аки орли слетошася со всея полунощныя страны. То ти не орли слетошася, съехалися все князи русскыя к великому князю