Насибов Александр Неуловимые

АЛЕКСАНДР НАСИБОВ

НЕУЛОВИМЫЕ

Глава первая

В полночь дежурный вызвал к телефону командира дивизионных разведчиков гвардии старшего лейтенанта Аскера Керимова. В землянку телефонистов вошел человек лет двадцати пяти. Он был худощав, высок ростом, порывист в движениях. Запоминались прямой, красиво очерченный рот, тонкий, с небольшой горбинкой нос, внимательные серые глаза под светлыми бровями. - Кто звонит? - спокойно спросил Керимов вскочивших при его появлении телефонистов. - Пятый, товарищ гвардии старший лейтенант, - ответил телефонист, с уважением кивнув на трубку. Керимов движением руки разрешил связистам сесть и продолжать работу, опустился на табурет, взял трубку. - Слушаю, - сказал он, - сорок первый слушает. - Ну, здравствуй, сорок первый, - зарокотал в телефоне баритон начальника штаба дивизии, - как ты, выспался, брат? Задав этот вопрос, начальник штаба усмехнулся. Он прекрасно знал, что только минувшим вечером вернулись разведчики из очередного поиска, в котором пробыли двое суток, не сомкнув глаз. Они привели пленного, сдали в штаб, и Керимов был отпущен лишь часа три-четыре назад. Конечно, он не отдохнул, и ему больше всего на свете хочется в постель. Услышав голос начальника штаба, Керимов насторожился. Он почувствовал, что случилось нечто серьезное: без крайней нужды командование не стало бы прерывать его отдых. - Выспался, товарищ пятый, - ответил он, откинув со лба прядь золотистых, почти рыжих волос и, сосредоточившись, плотнее прижал к уху трубку. - Хорошо, раз выспался, - проговорил начальник штаба. - Собирайся тогда и мчись сюда. Есть дело. Керимов потрогал рукой подбородок, на котором отросла порядочная щетина, недовольно поморщился. - Может, успею побриться да почиститься? - нерешительно спросил он. - Побриться? - начальник штаба помолчал. - Ладно, полчаса тебе на бритье. А потом - птицей лети. Вызывает третий. "Третий" - был телефонный шифр командира дивизии. Минут через тридцать серый в белых разводах вездеход, переваливаясь с боку на бок, двинулся к штабу. Рядом с водителем выбритый и подтянутый сидел командир разведчиков, покуривая спрятанную в рукав плаща папиросу. Водитель вертел баранку, ловко объезжая встречавшиеся на пути воронки, и что-то тоскливо напевал. На своего пассажира он старался не глядеть. Уже дважды между ним и Керимовым происходил неприятный разговор Мечтой шофера было стать разведчиком, действовать вместе с Керимовым в тылу у немцев. Сколько рассказов ходило по дивизии об отчаянно трудной и увлекательной работе разведчиков! Но Керимов не брал его. И на то имелись свои причины. - Товарищ гвардии старший лейтенант, - не выдержал, наконец, шофер, когда же?.. Керимов не ответил. - Товарищ гвардии старший лейтенант!.. Командир разведчиков покачал головой. - Не возьму, - сказал он. - Две недели с гриппом ходите, легкомысленный человек!.. Кашлять и у немцев под боком будете? - Но я... - Шофер торопливо полез в карман, вынул коробочку. - Лечусь я, товарищ гвардии старший лейтенант. Вот порошки!.. - Лечусь, - усмехнулся Керимов. - А с оружием как?.. А ну, вылезай! Шофер озадаченно посмотрел на него. - Вылезай говорю, - повторил Керимов, - будешь за пассажира. Шофер остановил машину, выпрыгнул на дорогу, обошел вездеход. Керимов передвинулся влево и занял место у руля. Шофер сел рядом. Офицер вытащил из кармана маленький трофейный маузер, вынул обойму, проверил патронник и передал оружие водителю. Машина тронулась. Солдат стал разбирать пистолет. Аскер молча наблюдал за ним. - Эх вы, - вздохнул он, когда шофер замешкался со съемом ствола. - А прошлый раз автомат не могли наладить. Ко всему еще - и машина барахлит! - Что вы!.. Я же ее как ребенка!.. - Свеча во втором цилиндре, - сказал Керимов, притормозив и передавая водителю руль. Тот хотел возразить, но прислушался к мотору и прикусил язык: свеча и впрямь барахлила. - Итак, - продолжал Керимов, - подведем итог. Человек не заботится о себе, не знает оружия врага, не бережет свою технику. Может из него получиться разведчик? Не может! Водитель молчал. Молчал и Керимов. Он откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза, задумался, перенесясь мысленно к далекому прошлому... Странно иной раз складывается судьба человека!.. Взять, к примеру, его. Решающую роль в том, что он стал разведчиком, сыграли увлечения юных лет: иностранные языки, точнее - немецкий, и футбол. Любовь к языку привила соседка, вдова известного инженера-химика, проработавшего четверть века в советских технических представительствах в Германии, а на склоне лет поселившегося в родном городе Баку и вскоре там умершего. Соседка была очень дружна с матерью Аскера. Обе потеряли мужей, а затем по ребенку: Окюма-ханум - старшего сына, а Марта Львовна - дочь. Став одинокой, соседка всю свою любовь перенесла на Аскера. Мальчик тоже полюбил старую женщину - всегда чуть печальную, ласковую, добрую. Долгими зимними вечерами, когда за окнами выл и метался норд, особенно уютно было у Марты Львовны, в кабинете покойного мужа. Там все до мелочей сохранялось, как и при жизни инженера. На высоких во всю стену полках стояли длинные ряды книг, зеленый колпак лампы струил неяркий свет; в печке потрескивали дрова. В углу стучали большие часы. Аскер забирался с ногами в глубокое кресло, прижимался щекой к его грубоватой коже и слушал. Марта Львовна, надев пенсне, сидела за столиком. Старушка рассказывала ему о Германии, которую знала превосходно. Неторопливо и ровно лилась ее речь. И перед глазами Аскера вставали то улицы шумного Берлина, то старинные, причудливой архитектуры замки Баварии, то гигантские заводы и шахты Рура... Марта Львовна задумывалась, умолкала, и тогда Аскер боялся шелохнуться, ожидая продолжения рассказа. Иногда старая женщина прерывала повествование. Приставив к стеллажам лестницу, она взбиралась наверх, отодвигала стекло и вынимала книгу. Обычно это был том старинного издания в выпуклом многоцветном переплете, тяжелый и чуть запыленный. И запах у этого тома был особенный, не похожий на запахи других книг... Аскер осторожно листал страницы, с острым любопытством рассматривая непонятные и казавшиеся загадочными буквы, странные картинки - на них были изображены волшебники, феи, драконы... Однажды в его руках оказался том сказок братьев Гримм, огромный, тяжелый, в толстом переплете с металлическими уголками и застежками. Марта Львовна разрешила ему взять книгу к себе. Почти всю ночь рассматривал ее Аскер, а на утро с сожалением вернул - читать-то он не мог по-немецки! - Так научись, - сказала вдова. - Хочешь, буду учить? Аскер с радостью согласился. Все это произошло, когда ему было одиннадцать лет. Началась учеба.