вообще закрою проект.

— Делайте надёжную систему управления ракетой! В том виде, как есть, не годится. Вы выбросили просто болванку, а она должна быть УПРАВЛЯЕМОЙ ракетой. А человека туда сажать бесполезно! Это – смертник. Мы, пока не знаем, что происходит за 3М! Узнать это должна телеметрия, а не подопытный кролик. Одно хорошо: летела и не переходила в пикирование. А вот датчиков температуры на ней явно мало. Этот момент вы не отслеживали, Семён Алексеевич. А там трение о воздух таково, что может гореть металл. Поэтому надо найти такую скорость, чтобы и двигатель работал, и корпус выдерживал.

— Четыре датчика стояли. Один из них показывал 230 градусов. Да, датчиков маловато поставлено, но я, честно говоря, не был уверен в том, что с первого раза сумеем запустить маршевый двигатель.

— Готовьте аппаратуру управления, и наращивайте скорость медленно. Важна дальность, а не рекорд скорости. И ещё момент: спуск. Я думаю, что БЧ проще сбросить по баллистической кривой, чем спускать саму ракету. В этом случае, после сброса имеет смысл увеличить скорость и сжечь её в атмосфере.

— Гм, а это мысль!

От Лавочкина поехал к Янгелю, застал его в сборочном цеху, где шла контрольная проверка его РД-9: универсальной ракеты шахтного, мобильного и подводного базирования. Он ходил между восьми групп индикаторов, и что-то отмечал в блокноте. Увидел меня и помахал мне рукой. Я, в белом халате, прошёл к приборам.

— Через три дня заканчиваем и везём в Капустин Яр. Там постоит месяц в шахте, потом пустим. Приглашаю! Макеев божится, что двигатель запустился и отработал на стенде после месяца хранения в цеху, где температурный режим не соблюдался, было достаточное количество пыли. В общем, как мы, они пылинки с него не сдували.

Расспросив его обо всём, поехал в Кремль. Доложил и о Лавочкине, и о Янгеле с Макеевым. Сталин отменил решение Янгеля и приказал пускать ракету сразу, а уже второе испытание проводить по его плану испытаний.

— Нам, как никогда, нужен успех! Так что, проводите испытания до 18 августа. Это политически более выгодно, товарищ Титов. Восемнадцатого августа на параде в Жуковском будет Президент Эйзенхауэр.

Судя по довольному выражению лица Сталина, перечить ему не стоит. Хоть испытания срывай! Дёрнуло меня доложиться! Впрочем, у него не только я курирую эти области, не доложу я, доложит кто-нибудь другой. Что за привычка раскрывать карты противнику! И тут до меня дошло, что он оказался очень достойным моим учеником. Лучшим из них! Сценарий мне понятен. Сталин озорно взглянул на меня:

— Дошло?

— Всё гениальное – просто!

— Действуй!

Две недели я держался на стимуляторах, позволяя себе только полтора часа сна. Мы расписали все наши действия и роли. Мы были готовы.

Эйзенхауэр прилетел через Лондон. В РИ он дважды устраивал встречи глав государств Великих Держав, и все эти встречи использовал для давления на Хрущёва. Тот изворачивался как мог, но в конце концов, слил многие незыблемые позиции. Активный товарищ! Но, в отличие от политикана Трумена, он – боевой генерал, к тому же – битый! "За битого двух небитых дают!" – говаривал гениальный Суворов.

На воздушном параде ему показали всё. Даже Су-3. Он, даже, посидел в кабине. Единственное что, не разрешили снимать. Но, скорее всего, кто-нибудь, из особо подготовленных, всё-таки сумел это сделать.

На переговорах американской делегации показали фильм о боевых испытаниях ракеты Р-9: цель на полуострове Камчатка была поражена боеголовкой мощностью 22 килотонны. Отклонение от цели составило 2,7 км.

— Господин Президент! В прошлом году в Фултоне нам была объявлена Холодная Война вашим предшественником. Мы её выиграли! Вот координаты целей в США. Они введены в боеголовки таких ракет на Тихом океане и на Атлантическом побережье Советского Союза. Вам эти координаты хорошо известны: это – заводы в Оук Ридже, это – Хэнфордский комплекс, это – лаборатории в Аламогордо, это – в Чикаго, это – Лос-Аламос, это – Клинтон, а это – Беркли. Мы ничего не забыли? А вот это – "тревожный чемоданчик". Если нажать вот эту кнопку, то начнут раскручиваться гироскопы систем наведения вот таких вот ракет. Сценарий уже расписан маршалом Титовым. Имеющихся 16 ракет вполне хватит, чтобы навсегда избавить вас от иллюзий, что эту войну вам удастся выиграть.

Наши требования таковы:

— Признать поражение в Холодной войне против СССР и капитулировать.

— Передать нам в качестве военнопленных вот этих вот людей. Жизнь и неприкосновенность их мы гарантируем. Всего 512 человек.

— Допустить наших специалистов для демонтажа и ликвидации сооружений Манхеттенского проекта

— Подписать Декларацию об отказе от разработки, производства и накопления ядерного и термоядерного оружия.

— Подписать договор о нераспространении ядерного оружия и средств его доставки.

— Возложить на СССР контроль за соблюдением этих Договоров и Деклараций.

Ввязываясь в драку, необходимо тщательно взвешивать как свои возможности, так и возможности противника. У вас есть три бомбы, но доставить их сюда вы не можете. Мы – имеем возможность в течение часа ликвидировать атомную промышленность США, и, в случае продолжения вами бессмысленной войны, раз за разом повторять это. Пока вам не надоест. Оболочки боеголовок изготовлены из кобальта. Лет 250–300 на эти территории никто вступить не сможет.

Я готов выслушать ваши предложения!