в Гавану.
— Нет. Он хотел лететь в Нью-Джерси. Он угнал самолёт, чтобы попасть в Нью-Джерси.
— Но я-то тут причём? — заорал Фиргус. — Так было!
— Один из нас спятил, — констатировал Баллок. — А так как ты за штурвалом, то, надеюсь, спятил я.
Он покачал головой и вновь улёгся.
Фиргус повернулся в своём кресле, испепеляя приятеля взглядом.
— Нас угнал воздушный пират, — процедил он угрожающе тихим голосом. — Это было.
— Если собираешься лететь так низко, — проговорил Баллок, закрыв глаза, — остановись у кафе, возьми пивка.
— В Питтсбурге я выбью тебе все зубы, — пообещал Фиргус.
Он сел прямо, взлетел и в ярости взял курс на Питтсбург.
Представителем Акинзи в ООН был крупный человек по имени Николими. Дождливым октябрьским днём посол Николими сидел в столовой посольства в небольшом доме на Шестьдесят третьей улице в Манхэттене, когда один из его служащих вошёл и доложил: — Господин посол, к вам посетитель. Посол наслаждался миндальным тортом. Целый торт на него одного — вот почему посол был таким крупным. Одновременно он пил кофе со сливками и сахаром. Посол получал от этого огромное удовольствие и был недоволен, что его побеспокоили. — По какому вопросу? — Он сказал, что дело касается изумруда «Балабомо». Посол нахмурился. — Это полицейский? — Не думаю, господин посол. — Кто же он, на ваш взгляд? — Гангстер, господин посол. Посол поднял брови. — В самом деле? Приведите ко мне этого гангстера. — Да, господин посол. Служащий вышел, а посол, чтобы не ждать зря, наполнил рот тортом. И как раз собирался запить его глотком кофе, когда служащий вернулся. — Он здесь, сэр. Посол сделал знак рукой, чтобы гангстера пригласили войти, и в дверях появился Дортмундер. Посол молча пригласил его садиться и, всё ещё жуя, жестом предложил взять торт. — Нет, спасибо, — вежливо отказался Дортмундер. Посол выпил ещё немного кофе, громко рыгнул, вытер губы салфеткой и произнёс: — Если я правильно понял, вы хотите поговорить со мной об изумруде «Балабомо»? — Совершенно верно. — Что же вы хотите мне сказать? — Во-первых, — начал Дортмундер, — я хочу, чтобы это осталось между нами. Никакой полиции. — Так ведь она его разыскивает. — Конечно. — Дортмундер скосил глаза в сторону служащего, который стоял около двери, потом перевёл взгляд на посла. — Мне бы не хотелось говорить при свидетелях. Посол улыбнулся и покачал головой. — Тем не менее вам придётся пойти на риск. Я предпочитаю не оставаться наедине с незнакомцами. Дортмундер несколько секунд размышлял. — Ладно, — решил он наконец. — Немногим больше четырёх месяцев назад кто-то украл изумруд «Балабомо». — Знаю, — сказал посол. — Он стоит очень дорого. Посол утвердительно кивнул. — Это я тоже знаю. Хотите мне его продать? — Не совсем так, — ответил Дортмундер. — Обычно владельцы особо ценных камней изготавливают копии — для выставок. Существуют ли копии изумруда «Балабомо»? — Даже несколько, — сказал посол. — К сожалению, в «Колизее» был выставлен оригинал. Дортмундер бросил подозрительный взгляд на служащего. — Я хочу предложить вам обмен. — Обмен? — Да. Настоящий изумруд — за копию. Посол подождал объяснения, но в конце концов произнёс с удивлённой улыбкой: — Боюсь, что я не совсем вас понял. Копия и… Что ещё? — Больше ничего, — ответил Дортмундер. — Просто обмен одного камня на другой. — Я в самом деле вас не понимаю, — признался посол. — Да, но одно условие, — продолжал Дортмундер, — вы не объявите публично, что получили изумруд, прежде чем я дам вам на то разрешение. Может быть, через год или два, может быть, гораздо раньше. Посол поджал губы. — Мне кажется, вы можете рассказать потрясающую историю. — Не при свидетелях, — отрезал Дортмундер. — Ладно, — сказал посол и повернулся к служащему. — Подождите в коридоре. — Хорошо, господин посол. Когда они остались одни, посол спросил: — Итак? — Вот что произошло, — начал Дортмундер и поведал ему всё, не называя только имён, кроме майора Айко. Посол слушал, время от времени кивая головой, иногда улыбаясь, иногда прищёлкивая языком от восхищения. Когда Дортмундер закончил, он заявил: — Я всегда подозревал, что за похищением стоит майор. Значит, он пытался вас надуть, и вы вновь отобрали изумруд. А что теперь? — В один прекрасный день, — сказал Дортмундер, — майор вернётся с двумястами тысячами долларов. Может быть, через месяц, может быть, через год, но я знаю: это будет. Он очень хочет получить изумруд. — Талабво хочет, — кивнул посол. — Поэтому деньги они найдут, — продолжил Дортмундер. — В последний момент майор прокричал мне, чтобы я хранил изумруд, что он вернётся и заплатит. И я уверен, он придёт. — Но вы не хотите отдавать ему изумруд, ведь так? Потому что он вас обманул? — Верно. Чего я теперь хочу, так это поквитаться. Вот потому-то я и предлагаю этот обмен. Вы получите настоящий изумруд и на некоторое время спрячете его. Я беру копию и храню её до появления майора. Я продаю её ему за двести тысяч долларов, он садится в самолёт, чтобы отвезти его в Африку, и тогда вы объявляете, что настоящий изумруд находится у вас. Посол печально улыбнулся. — В Талабво не скажут майору спасибо, когда узнают, что он заплатил двести тысяч долларов за кусок зелёного стекла. — Вот и я так думаю. По-прежнему улыбаясь, посол покачал головой. — Я буду помнить, что вас обманывать нельзя. — Вы согласны? — спросил Дортмундер. — Конечно, согласен. Помимо того, что мы вновь обретаем наш изумруд, я согласен ещё и потому, что уже несколько лет жду возможности сыграть с майором шутку. Я тоже мог бы порассказать вам про него кое-какие истории. Вы бы удивились, услышав их… Быть может, всё же отведаете торта? — Разве что буквально крошку, — сдался Дортмундер. — И чашечку кофе. Я настаиваю. — Посол перевёл взгляд на окно, заливаемое струями холодного дождя. — Какой прекрасный день, вы не находите? — Прекрасный, — согласился Дортмундер.
Представителем Акинзи в ООН был крупный человек по имени Николими. Дождливым октябрьским днём посол Николими сидел в столовой посольства в небольшом доме на Шестьдесят третьей улице в Манхэттене, когда один из его служащих вошёл и доложил: — Господин посол, к вам посетитель. Посол наслаждался миндальным тортом. Целый торт на него одного — вот почему посол был таким крупным. Одновременно он пил кофе со сливками и сахаром. Посол получал от этого огромное удовольствие и был недоволен, что его побеспокоили. — По какому вопросу? — Он сказал, что дело касается изумруда «Балабомо». Посол нахмурился. — Это полицейский? — Не думаю, господин посол. — Кто же он, на ваш взгляд? — Гангстер, господин посол. Посол поднял брови. — В самом деле? Приведите ко мне этого гангстера. — Да, господин посол. Служащий вышел, а посол, чтобы не ждать зря, наполнил рот тортом. И как раз собирался запить его глотком кофе, когда служащий вернулся. — Он здесь, сэр. Посол сделал знак рукой, чтобы гангстера пригласили войти, и в дверях появился Дортмундер. Посол молча пригласил его садиться и, всё ещё жуя, жестом предложил взять торт. — Нет, спасибо, — вежливо отказался Дортмундер. Посол выпил ещё немного кофе, громко рыгнул, вытер губы салфеткой и произнёс: — Если я правильно понял, вы хотите поговорить со мной об изумруде «Балабомо»? — Совершенно верно. — Что же вы хотите мне сказать? — Во-первых, — начал Дортмундер, — я хочу, чтобы это осталось между нами. Никакой полиции. — Так ведь она его разыскивает. — Конечно. — Дортмундер скосил глаза в сторону служащего, который стоял около двери, потом перевёл взгляд на посла. — Мне бы не хотелось говорить при свидетелях. Посол улыбнулся и покачал головой. — Тем не менее вам придётся пойти на риск. Я предпочитаю не оставаться наедине с незнакомцами. Дортмундер несколько секунд размышлял. — Ладно, — решил он наконец. — Немногим больше четырёх месяцев назад кто-то украл изумруд «Балабомо». — Знаю, — сказал посол. — Он стоит очень дорого. Посол утвердительно кивнул. — Это я тоже знаю. Хотите мне его продать? — Не совсем так, — ответил Дортмундер. — Обычно владельцы особо ценных камней изготавливают копии — для выставок. Существуют ли копии изумруда «Балабомо»? — Даже несколько, — сказал посол. — К сожалению, в «Колизее» был выставлен оригинал. Дортмундер бросил подозрительный взгляд на служащего. — Я хочу предложить вам обмен. — Обмен? — Да. Настоящий изумруд — за копию. Посол подождал объяснения, но в конце концов произнёс с удивлённой улыбкой: — Боюсь, что я не совсем вас понял. Копия и… Что ещё? — Больше ничего, — ответил Дортмундер. — Просто обмен одного камня на другой. — Я в самом деле вас не понимаю, — признался посол. — Да, но одно условие, — продолжал Дортмундер, — вы не объявите публично, что получили изумруд, прежде чем я дам вам на то разрешение. Может быть, через год или два, может быть, гораздо раньше. Посол поджал губы. — Мне кажется, вы можете рассказать потрясающую историю. — Не при свидетелях, — отрезал Дортмундер. — Ладно, — сказал посол и повернулся к служащему. — Подождите в коридоре. — Хорошо, господин посол. Когда они остались одни, посол спросил: — Итак? — Вот что произошло, — начал Дортмундер и поведал ему всё, не называя только имён, кроме майора Айко. Посол слушал, время от времени кивая головой, иногда улыбаясь, иногда прищёлкивая языком от восхищения. Когда Дортмундер закончил, он заявил: — Я всегда подозревал, что за похищением стоит майор. Значит, он пытался вас надуть, и вы вновь отобрали изумруд. А что теперь? — В один прекрасный день, — сказал Дортмундер, — майор вернётся с двумястами тысячами долларов. Может быть, через месяц, может быть, через год, но я знаю: это будет. Он очень хочет получить изумруд. — Талабво хочет, — кивнул посол. — Поэтому деньги они найдут, — продолжил Дортмундер. — В последний момент майор прокричал мне, чтобы я хранил изумруд, что он вернётся и заплатит. И я уверен, он придёт. — Но вы не хотите отдавать ему изумруд, ведь так? Потому что он вас обманул? — Верно. Чего я теперь хочу, так это поквитаться. Вот потому-то я и предлагаю этот обмен. Вы получите настоящий изумруд и на некоторое время спрячете его. Я беру копию и храню её до появления майора. Я продаю её ему за двести тысяч долларов, он садится в самолёт, чтобы отвезти его в Африку, и тогда вы объявляете, что настоящий изумруд находится у вас. Посол печально улыбнулся. — В Талабво не скажут майору спасибо, когда узнают, что он заплатил двести тысяч долларов за кусок зелёного стекла. — Вот и я так думаю. По-прежнему улыбаясь, посол покачал головой. — Я буду помнить, что вас обманывать нельзя. — Вы согласны? — спросил Дортмундер. — Конечно, согласен. Помимо того, что мы вновь обретаем наш изумруд, я согласен ещё и потому, что уже несколько лет жду возможности сыграть с майором шутку. Я тоже мог бы порассказать вам про него кое-какие истории. Вы бы удивились, услышав их… Быть может, всё же отведаете торта? — Разве что буквально крошку, — сдался Дортмундер. — И чашечку кофе. Я настаиваю. — Посол перевёл взгляд на окно, заливаемое струями холодного дождя. — Какой прекрасный день, вы не находите? — Прекрасный, — согласился Дортмундер.