африканского племени, возможно, что зулусов, а быть может и масаев, стоявших с копьями и луками наперевес, находилась личность, чрезвычайно напоминавшая кота Бегемота. На шее у старого знакомого, как и у всех тех, кто его окружал, висело какое-то причудливое ожерелье, в одной лапе — копье аборигенов, которым он опирался на громадного, но уже поверженного царя зверей, а другой — посылал приветствие адресату. Бодро торчащие усы и напыщенный вид животного излучали полное удовлетворение и самодовольство.
Повнимательнее всмотревшись в изображенные на фотооткрытке фигуры, Шумилов тут же обнаружил и другой персонаж — шустрого мальчишку Аллигарио, также облаченного в наряд воинственного африканца с кривым ножом за поясом и шкурой леопарда на плечах. Самого главы могущественного ведомства среди изображенных не было.
На обратной стороне послания стояли крупные цифры четыре и шесть, одна возле другой, обозначавшие не иначе, как наступавшую годовщину со дня его рождения, а ниже надпись: С приятной датой!
Каких-либо других известий оттуда с той самой поры Валерий Иванович больше ни разу не получал.
Да, чуть не забыл. Если сегодня вам ни с того ни с сего вдруг захочется побывать в «столбах», то постарайтесь туда заглянуть. Очень рекомендую. Даже просто так, из праздного любопытства. И с абсолютной уверенностью скажу, что не ошибетесь. Те самые дефицитные продукты, которые в свое время пожелал приобрести могущественный гость, и даже сладости, о чем мечтал сладкоежка Аллигарио, вы смело найдете в витринах или на полках магазина. Да и покупателя сейчас этим не удивишь. Ну а уж о шампанском я и не говорю. В какое бы время дня, недели и даже года вы не спросили продавцов об этом игривом напитке, вам тут же с улыбкой зададут встречный вопрос: а какой из имеющихся сортов вы пожелали бы купить? Так что с полной уверенностью можно сказать, что время пошло на пользу. Да вы и сами, наверное, видите?
Январь 1988 — март 2001
P. S. Уважаемые читатели, и в первую очередь те, кто не без интереса прожил отрезок времени вместе с героями, пока читалось произведение, должен вам сообщить одно примечательное известие: несмотря на поставленную точку в конце этой книги, сам сюжет не исчерпан и имеет право на продолжение. А посему, как говорили наши предки, будет логически правильным закончить это обращение твердым многоточием, смысл которого вам очевиден и понятен…
Окончен бал, погасли свечи, Умолк оркестра чудный глас, Но впечатление от встречи Еще не покидает вас. Еще свежи воспоминанья От шумной, пестрой суеты, Внезапность встреч, и расставанья, И лиц, знакомые черты. Следы былого удивленья, Обрывки ироничных фраз, И это, друг мой, ощущенье К тебе придет еще не раз. И, может быть, (да я мечтатель, Живет во мне такая лесть) Тебе захочется, приятель, Мой труд повторно перечесть. Кто скажет мне тогда: «Напрасно Ты с музой ветреной дружил». И я пойму довольно ясно, Что я не зря на свете жил!
P. S. Уважаемые читатели, и в первую очередь те, кто не без интереса прожил отрезок времени вместе с героями, пока читалось произведение, должен вам сообщить одно примечательное известие: несмотря на поставленную точку в конце этой книги, сам сюжет не исчерпан и имеет право на продолжение. А посему, как говорили наши предки, будет логически правильным закончить это обращение твердым многоточием, смысл которого вам очевиден и понятен…
Окончен бал, погасли свечи, Умолк оркестра чудный глас, Но впечатление от встречи Еще не покидает вас. Еще свежи воспоминанья От шумной, пестрой суеты, Внезапность встреч, и расставанья, И лиц, знакомые черты. Следы былого удивленья, Обрывки ироничных фраз, И это, друг мой, ощущенье К тебе придет еще не раз. И, может быть, (да я мечтатель, Живет во мне такая лесть) Тебе захочется, приятель, Мой труд повторно перечесть. Кто скажет мне тогда: «Напрасно Ты с музой ветреной дружил». И я пойму довольно ясно, Что я не зря на свете жил!