любого. Дарю. Я ведь знаю, что звездолетчику нужен друг, с которым можно поговорить не опасаясь, что он изведет слишком много кислорода. - Надо подумать, - улыбнулся Витар. - Кстати, а ты не мог бы уступить мне свою куртку, ну, скажем... шесть сотен устроят? Витар сделал глоток. - Ты все равно еще себе достанешь. Кстати, если ты раздобудешь несколько штук, мы могли бы сделать неплохой бизнес. Витар глянул на дно своего бокала. Ради чего погибли Пауль и Златко? Чтобы администрация тюрьмы не теряла своих заключенных, охранникам можно было развлекаться охотой на кукранов, а всякие пижоны -могли рядиться под звездолетчиков. А те которым достались пробитые скафандры, мертвые корабли да затерянные могилы... Все те, кто навсегда остался в космосе. Во имя какой Идеи умерли они? Во имя Закона, Добра, Справедливости... Истины? Слишком громкие слова. Рядом с этим барменом они кажутся просто наивными и детскими, а Ганимед-далеким и нереальным. - Ну, не тяни, парень, - торопил бармен. - Давай за семь сотен. Ведь тебе-то она даром досталась. Витар поперхнулся от ярости и обиды. - Даром, говоришь?! Бармен отшатнулся, увидев его лицо. Десантник напрягся, подавляя сильное желание ударить собеседника. Вот так-то, ну что, сьел. Вит? Тебе досталась премия за выполнение задания, курточка в качестве памятного сувенира, путевочка в санаторий и даже моральное право на несколько дебошей в качестве компенсации за расстройство нервной системы. Что же ты стоишь? Ты ведь можешь врезать этому мордастому барыге так, чтобы он стек по стенке. Перед глазами пронеслись заснеженные вершины Ганимеда, темные провалы пещер, взрывающийся валун и имена, выжженные на скале неровными буквами. - А ведь ты счастливчик, Витар,- сказал он сам себе. - Ребята погибли, а ты вернулся. Вернулся. Живой! Можешь глазеть на попугаев, пить коктейль, кипятиться по пустякам... Подумать только: через два часа я могу быть дома, могу увидеть Николь, могу помириться с отцом, кстати, не забыть отдать тетрадку того старого психа. Вдруг там действительно что-то важное. Через два часа... но сначала мы навестим Дитту. Он поставил бокал, расплатился и, в последний раз взглянул на собеседника, медленно произнес: - Да, почти даром...