войны». Как не найдем в ней упоминания об одном событии в биографии, связанном с рождением Виктора Кондратенко как прозаика-ратописца. После возвращения из освобожденных районов Западной Украины он, по просьбе коллег-журналистов, выступил со своими впечатлениями о боевом походе. Рассказ тот, наверное, был не особенно искусен, но предельно правдив, эмоционален, богат наблюдениями. Об этом свидетельствует тот факт, что после выступления к В. Кондратенко подошел спецкор ТАСС, широко известный по романам «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» писатель Евгений Петров и, пожав руку, сказал:

— То, что я услышал от вас, потрясающе интересно и важно. Почему бы вам не написать книгу о всем виденном и пережитом? Такой золотой жизненный материал не должен пропадать.

— Книгу? — удивился молодой журналист. — Но ведь я поэт и с прозой не дружен.

— А что вам мешает попробовать свои силы в прозе? История нашей литературы свидетельствует, что поэты довольно часто становились хорошими прозаиками. Уверен: у вас получится славная книга. Только не мудрите. Для настоящего прозаика главное — писать правду, только правду жизни! Пишите так, как рассказывали!

Даже после такого авторитетного напутствия вряд ли В. Кондратенко осмелился бы взяться за «не свое дело», если бы через несколько дней в газете «Правда» (№ 277 от 6 октября 1939 года) не прочитал на второй странице корреспонденцию Евг. Петрова, которая начиналась: «Вот рассказ младшего лейтенанта Кондратенко...» А далее почти слово в слово приводилось его повествование о варварском уничтожении бродячей бандой пилсудских жандармов двух заднестровских украинских сел Круйское и Варен вместе со всеми жителями. Напечатанный в газете, этот рассказ поразил молодого армейского собкора каким-то исторически объективным и закономерным приговором бессмысленной жестокости и вандализму. И он впервые остро почувствовал долг перед читателем поведать правду о гуманистической миссии Красной Армии в сентябрьские дни 1939 года.

«Это было время особого душевного подъема, — скажет позже Виктор Андреевич. — Воодушевленный вниманием Евгения Петрова и друзей-журналистов, я чувствовал особый прилив творческих сил. Каждый день после работы спешил к письменному столу, чтобы искренне рассказать о Великом Походе... В сороковом году вышла моя первая прозаическая книга «От Збруча до Сана». Но меня мучило сомнение: «Сумел ли я передать в ней значение нашего дела? А вдруг она окажется всего лишь блеклым отсветом подвига моих боевых товарищей?»

Ответ на все сомнения не заставил себя ждать. Как-то в редакцию газеты Киевского особого военного округа «Красная Армия», где работал Виктор Андреевич, зашел автор известного романа о Николае Щорсе «Путь на Киев» Семен Скляренко и, познакомившись с начинающим прозаиком, вручил ему исписанный лист бумаги.

— После прочитанной книги «От Збруча до Сана» я убедился: вы уже состоявшийся литератор, — сказал он. — Вот моя вам рекомендация в Союз советских писателей Украины. Вторую, как мне известно, написал Александр Копыленко. Как, устраивает?..

Да, всего этого читатель не найдет на страницах «Без объявления войны». И вполне закономерно. Ведь Виктор Кондратенко вовсе не ставил перед собой цель поведать миру о своей творческой биографии. Он стремился создать книгу о фронтовых товарищах — армейских писателях и газетчиках, которые своим словом воодушевляли советских бойцов на ратные подвиги. Поэтому книгу «Без объявления войны» справедливее считать гражданским отчетом, искренней исповедью перед грядущими поколениями тех мастеров слова, которые в грозную для Родины годину «перо приравняли к штыку».

Свое повествование В. Кондратенко начинает именно с первого дня войны. Точнее даже не дня, а ее первых минут, когда над Киевом появилась армада люфтваффе. Многие киевляне, проснувшиеся на рассвете 22 июня 1941 года от грохота, никак не могли понять, что творится в безоблачном небе. Да, мир еще не знал о разбойничьем нападении фашистских варваров на Страну Советов, а в Киеве уже погибло 25 и тяжело ранено было 76 человек.

«Бух-бух-бух!.. Удары все сильней, все отрывистей. Просыпаюсь и сразу не могу понять: откуда летят эти грозные удары? — описывает свое первое ощущение начинающейся всенародной беды В. Кондратенко. — Прислушиваюсь. Самолеты! Пронзительный свист, вой, взрывы. Бомбы рвутся где-то на западной окраине Киева... От заводских гудков дребезжат оконные стекла. Воют паровозные сирены. Город трубит тревогу».

Общеизвестно, с каким единодушием и решимостью поднялся советский народ на защиту своей Родины. В послевоенные годы написано сотни романов и повестей, научных монографий и мемуарных книг, создано множество кинофильмов и художественных полотен, рассказывающих о вкладе рабочих, колхозников, транспортников, медработников и даже домохозяек и пионеров в дело победы над фашистскими вандалами. Виктор Кондратенко обратился к теме, до сих пор мало освещенной в нашей литературе: мастера слова в Великой Отечественной войне. И это вполне понятно и закономерно. Как журналист фронтовой газеты он с первого дня войны вынужден был изучать «грамматику боя, язык батарей». Точнее: не только он, а десятки его собратьев по перу, которые уже 22 июля сорок первого объявили себя «мобилизованными и призванными».

Нельзя без волнения читать строки книги об историческом митинге в Союзе писателей Украины. Какое созвездие имен, известных нам еще из школьных учебников, собралось в крохотном «садике с беседкой, с фонтанчиком и тенистыми аллейками». Павло Тычина, Микола Бажан, Александр Корнейчук, Иван Ле, Андрей Малышев... Сколько вдохновенных речей было произнесено на том митинге! Именно в тот день Украина услыхала проникновенные тычиновские слова: «Ми чуем, нене, ми йдемо на бій!» Тогда впервые из уст Бажана прозвучала его торжественная «Клятва» со знаменитым рефреном: «Ніколи, ніколи не буде Вкраїна рабою фашистських катів!»

«Я верю: настанет день великой Победы, когда Красная Армия вышибет врага с нашей родной земли и освободит народы Европы от гитлеровской тирании», — такими словами закрыл митинг Корнейчук и пожелал своим коллегам счастливого боевого пути, быстрого возвращения в родной Киев с победой. Да, никто из присутствующих не предполагал тогда, какие долгие-предолгие огненные версты лежат перед ними, сколько испытаний выпадет на их судьбы и далеко не всем суждено будет дожить до Победы.

Прямо с митинга большинство писателей отправлялись к исполнению своих уже воинских обязанностей. Как очевидец событий В. Кондратенко утверждает, что группа литераторов во главе с Бажаном,