Эльвира Ватала Любовные утехи русских цариц

Часть первая. Царица скучает

«Жизнь допетровской Руси была похожа на большой сонный пруд, покрытый ряской, все дремало в этом затишье, в котором складывалось, рождалось государство»^[1].

Трудная жизнь была тогда у русских цариц! Уж больно нудная. Только и могли, что детей рожать да в тереме сидеть. Сидит такая царица в своей светлице и зевает от скуки, аж скулы сводит. И ничего ей не мило. Надоело все. Рядом пятьдесят девок мастериц-вышивальщиц иконы искусно серебром и золотом вышивают — это золотошвейки, а белошвейки над тонким бельем стараются.

Вышиванье в почете. Испокон веков так было. Царицы лично этим делом занимались. Большущее мастерство проявляли и даже талант, если хотите. Сама матушка Екатерина Великая при выдающемся своем просвещении и литературных способностях вышиваньем никогда не гнушалась. Очень любила это занятие и всегда старалась время уделить, государственных дел при этом не забывая. Сидит, вышивает на пяльцах шелком, а Бецкий ей что-либо вслух читает. И приятно, и полезно. Вышиванье, говорят, нервы хорошо успокаивает. Недаром один из ее нервных фаворитов пуще всего на свете любил над вышивками корпеть и изрядно в этом мастерстве преуспел и лучших вышивальщиц за пояс затыкал.

И не грех вспомнить, что царевна Софья, сводная сестра Петра I, хотя и Россией правила, а вышивальное дело никогда не забрасывала. Собственноручно вышила целый ковер, который расстелила подле царских кресел в Московском Кремле отцу своему Алексею Михайловичу.

Замечательной вышивальщицей была первая жена Ивана Грозного Анастасия. А Ефросинья Старицкая, родная тетка Ивана Грозного, которую он потом отравил, истинные шедевры русской вышивки создавала, на весь мир прославляя рукодельное искусство России. А когда царь Иван Грозный насильно ее в Кирилловский монастырь заточил, то она не растерялась, плакать над своей участью, подобно первой жене Петра I, не стала, а создала там изумительную вышивальную мастерскую, в которой разработала совершенно исключительную объемную и многокрасочную из шелка, жемчуга, золота и серебра технику рукоделия, и ее работы загремели на весь мир. И как же это жестокому, но все же умному царю не понять было, что нельзя уничтожать вот так за здорово живешь таких гениальных мастериц, прославивших культуру России на века. Да и вины-то за ней никакой не было, только та, что приходилась она родной тетушкой царю — всего-то! И не стало великой мастерицы XVI века! История вообще горазда на парадоксы! Как будто правители сами себе назло хотят сделать. Так, ни с того ни с сего Сталин уничтожил перед второй мировой войной лучших своих военачальников!

Да, не уважил Иван Грозный русского искусства, не посмотрел на то, что и мать его Елена Глинская с утра до вечера над вышиваньем сидела и много ее рукой церковных пелен было вышито для русских храмов! И такое это искусство, что почище икон Рублева будет. Тем более что и возможности в палитре красок при работе иглой куда шире, чем при работе кистью. Игла ведь более тонкий инструмент. Легчайшая шелковая нить, положенная маленькими стежками, дает удивительный световой эффект. А цветовых оттенков древний русский язык знал множество. Для одного только красного цвета существовало огромное количество определений: червленый, алый, багряный, карминный. Золотые нити назывались «золотными». Изображение ликов, рук, частей человеческого тела требовало величайшего мастерства вышивальщиц. Вышитых изделий в храмах было множество: завесы для царских врат, вышитые пелены покрывали алтарные ступени, иконы и рамы. Такие иконы могли вполне конкурировать с написанными масляными красками. Поэтому под иконами, написанными на дереве, размещали вышитые иконы. Талантливой вышивальщицей была Ксения Годунова, дочь известного Бориса Годунова, о которой писал А. С. Пушкин в своей трагедии, правда, не как о талантливой вышивальщице, а как о русской героине. К сожалению, она не избежала печальной участи наложницы.

Вышивки Ксения Годунова делала на бархате или шелке, под который подшивалась льняная основа. Наносила орнамент рисунка. Как правило, это были сцены из Священного писания, выполненные золотой и серебряной нитью разными стежками. Тут были и «скань», и «шитье в петлю», и «вязь», и «лом», и еще много разных плетений, ныне основательно позабытых, а жалко! Наш безумный век скоростей, новых технологий изменил человека. Люди, годами создававшие удивительные вышивки, были неизменно спокойны, умиротворены и как бы одухотворены особо. Озарены какой-то благодатью, как бы ниспосланной свыше. И если когда-нибудь вам, дорогой читатель, удастся побывать в подмосковном Загорском национальном музее, обратите внимание на замечательные шедевры — гобелены, выполненные рукой Ксении Годуновой. Какой-то особый покой исходит от этих Радонежских богоматерей и Иванов Предтечей. Свою нелегкую судьбу Ксения воплотила в творчестве с поразительной силой. Вот только жемчуга на этих гобеленах изрядно побледнели, потускнели, выкрошились. Ведь жемчуг, которым русские мастерицы так любили украшать свои вышивки, а модницы свои платья, мертвый камень. Он «умирает» ровно через 200–300 лет, если не носить его на молодой шее, дающей ему необходимую влагу. На старой груди, не выделяющей этой живительной энергии, жемчуг тускнеет и умирает очень быстро. Вот ведь какое удивительное свойство этого так женщинами любимого камня.

«Чудодейственная» энергия молодости старикам издавна известна была. Недаром который побогаче, не говоря уже о царствующих особах, клал с собой в постель молодую девушку и, лаская ее (на большее он был уже неспособен) своими старческими руками, вбирал в себя ее «дух» — здоровую молодую энергию. Мы не вдаемся в то, каково молоденькой девушке лежать со стариком — на этот вопрос известная картина «Неравный брак» однозначно ответила. Глаза у девушки красные от слез, а ручка на картине прямо дрожит, свечку придерживая. Конечно, согласитесь, хорошего тут для молоденьких мало, но старики часто, бывало, излечивались от своей немощи и хвори и жизнь свою