хватало! Горе ты мое. Да разве четыре присоски выдержат твой вес?! Прекрати сейчас же свои глупости. Включи лучше фантомат — я новые фантограммы принесла.

— Хорошо, мама. Только порядок наведу, — показал я на разбросанные игрушки.

— Порядок? — удивленно протянула мама. Она не верила ушам своим. А ведь порядок бывает разный: порядок вообще, который я не понимаю, и порядок для дела. — Ну, наводи. Не смею препятствовать, — разрешила мама и удалилась в свою комнату. А ее гениальная идея осталась со мной.

Я собрал все свои игрушки и отнес их в утилизаторную. Подождав, когда они растворятся в ванне утилизатора, я включил синтезатор и призвал на помощь всю свою конструкторскую смекалку. Это оказалось не так-то просто синтезировать присоски целыми связками, чтобы можно было укрепить их по всему телу. И вот, наконец, присоски были готовы. На цыпочках пробравшись в свою комнату, я старательно закрепил все присоски и стал похож на гусеницу. Чтобы не создавать шума, я сначала решил потренироваться на полу. Быть гусеницей оказалось очень трудно. Сначала я никак не мог сообразить, где у меня что, если я — гусеница, и как со всем этим управляться. Но примерно через полчаса усиленных упражнений я еще не очень уверенно, но уже передвигался по полу. Мне не терпелось перейти к более серьезным испытаниям. И я полез на стенку: встал около нее и с размаху стукнулся всеми присосками выше пояса. Повис на них — держат. Тогда я отвел в сторону ноги и, согнув их в коленях, присосался к стене. Потом стал постепенно освобождать верхние присоски и, разгибая ноги, присасываться выше. Да что я объясняю — будто никто не видел, как ползают гусеницы. Правда, настоящие гусеницы умерли бы со смеху, увидев меня. Тем не менее, я полз! Медленно, но верно. Полз по стене со стороны петель, на которых висела дверь, по направлению к замочной скважине. Наискосок, значит.

Самое трудное было миновать щель между косяком двери и дверью. Там тоже дуло. Поэтому я преодолевал это препятствие там, где нижняя петля. Но зря боялся. Все обошлось благополучно. Я закрепился нижней частью тела и, отведя назад верхнюю, перекинул ее через петлю. Здесь дуло гораздо слабей. Закрепился и перебрался на дверь. Все остальное было делом техники, которая оттачивалась у меня с каждым сантиметром пути.

Не знаю, как долго добирался я до замочной скважины, представлявшейся мне окном в таинственный и зловещий мир, но я ее достиг. А сначала я услышал свист. Негромкий, но пронзительный. «Сквозняк в замочной скважине,» — определил я. Потом ощутилось движение воздуха. «Только бы успеть заглянуть, — твердил я про себя, преодолевая сантиметр за сантиметром. Только бы успеть заглянуть!» О том, что будет, если меня сдует сквозняком на пол, я не думал. Старался не думать. «Если уж решил… Даже если никто не видит…» — уничтожал я в себе временами возникавшее постыдное желание вернуться.

И вот я почувствовал пальцами край. Я собрал свои нервы в комок теперь я понял, что означает это выражение. И этот комок четко руководил моими мышцами. Я должен был сделать бросок, чтобы проникнуть внутрь скважины и успеть увидеть прежде, чем меня швырнет обратно. Мое тело пружина, сжатая до отказа! Я выпрямляюсь и… мощный поток подхватывает мое тело, отрывая присоски, и несет сквозь замочную скважину. НА ТУ СТОРОНУ!.. Я ничего не успеваю заметить, только то, что скважина длинная и темная, как туннель…

Я на земле. Всеми своими присосками. Мне страшно. Что я натворил! Сейчас мама обнаружит мое исчезновение и… Я быстро освобождаюсь от присосок, если это вообще можно сделать быстро, и бегу… Бегу, и ветер свистит у меня в ушах, и трава хлещет по ногам… Теперь мама меня не догонит. А потом забеспокоится, перестанет злиться и простит. Мама добрая. Это она только в педагогических целях строгая. Я представляю, как она заходит в мою комнату… и останавливаюсь. Дурак! Как же она будет бежать за тобой! Ведь ты же за Дверью!.. Я оглядываюсь по сторонам. Мир, как мир. Ничего особенного. Земля, небо, трава, цветы и прочая природа. И чего боятся эти взрослые? Пустовато, правда. Но это, наверное, только сначала, пока не встретишь кого-нибудь. «Надо поскорей возвращаться!» — твердо решаю я. Может, мама еще ничего не заметила. Обратно проще. Через щель. Пусть даже собьет сквозняком. Зато он дует домой.

Я бегу назад. У нас хорошая физподготовка. А я вообще чемпион по выносливости. Но не пробежал ли я? Где дверь?.. Я перехожу на шаг. Делаю упражнения для дыхания. Где дверь? Неужели я так далеко убежал?.. Ага, вот они, мои присоски. А где дверь?

И вдруг я замечаю недалеко от своего гусеничного обмундирования маленькую-прималенькую, совсем крохотную дверцу. Как будто она закрывает вход в какую-то норку. А где же моя Дверь? С досады я хотел пнуть эту игрушечную дверцу ногой, но мне вдруг послышались голоса. Или это комарик пропищал?.. Я прислушался. Звуки шли снизу. Я лег на землю и прислонил ухо к дверце.

— Сынок! Сыночек! — услышал я мамин голос. — Где ты, малыш?

— Сын! — донесся папин баритон. — Что за шутки?!

— Мама, папа! — закричал я. — Я здесь! За дверью! Вы слышите меня?

Но они не слышали. Они продолжали звать меня. А потом мама заплакала. И тогда я сорвал маленький-маленький цветочек, что-то вроде незабудки, и просунул его в замочную скважину — может быть заметят?

— Смотри, цветок! Какой громадный! — воскликнула мама. — Неужели?.. По-моему, она все поняла, потому что призналась: — Я всегда этого боялась! — и заплакала еще безутешней.

— Это было неизбежно, — папин голос подозрительно дрожал. — Идем, мы будем приходить сюда.

Я представил, как он обнял маму за плечи, и услышал их удаляющиеся шаги…

Я построил дом возле этой дверцы. Пусть у наших домов будет хотя бы общая ДВЕРЬ.

Дверь, за которой остается самое дорогое.