приграничья есть Академия ремесла проклятий. Ты сможешь туда поступить. Набор туда проводят в конце лета. А пока ты сможешь жить в одном из домов нашей общины и готовиться к поступлению. Выучишься в академии, будешь жить, и работать на темную империю. Жалование у них не ахти какое, гораздо ниже, чем у магов, но с голоду не умрешь. Да и государственная служба дает кое-какие блага. Я думаю, что тебе это подойдет.

* * *

Разговор Серых.

— Что происходит? Почему столько неприятностей? Почему все рушиться?

— Господин, нам стало известно, что пропала Лилит.

— И что?

— Говорят, что именно из-за этого рушиться мир.

— И что ты предлагаешь?

— Вернуться.

— Ее надо найти.

* * *

Я тряслась в повозке рядом с тюками, в которые были завернуты какие-то товары. Мы останавливались в каких-то гостиницах или просто в каких-то домах у дороги. Обычный народ дороги. С гномами я успела сдружиться. Мне понравился этот милый народ, и я надеялась, что наша дружба будет долгой. Я чувствовала себя рядом с гномами гораздо лучше, чем со своими многочисленными друзьями в прошлой жизни.

Через неделю мы приехали в столицу приграничья. Меня поразил этот большой и шумный город. Не высокие опрятные домики шли один за другим. Почти около каждого дома были палисадники. На улицах было много народа и сразу было не понятно, кто идет тебе навстречу — человек, оборотень, гном, эльф или еще бог знает кто. Магазины вдоль дорог были большими и богатыми. А люди всегда были заняты делом. Нигде не видно было нищих или других праздно шатающихся личностей.

Гнома по имени Нирони была вдовой меховщика и имела магазин в центре города. Гнома долго смотрела нам меня и слушала слова мастера Пиктолда. Он взялся отвести меня к гноме и дать мне самые лучшие рекомендации. Она согласилась сдать мне комнату и с улыбкой сказала:

— Тут живет моя дальняя родственница. Она тоже готовиться к поступлению в Академию. Надеюсь, вам не будет скучно вдвоем.

Так я познакомилась с Эрилой Шорт. Это была бедно одетая девушка с бледной кожей и огненно-рыжими, как и у меня, волосами. На ее лице была печать беды и решимость все преодолеть. Я постаралась быть с ней мягкой и дружелюбной настолько насколько мне позволял мой дурной характер. Спикард и всплывавшие воспоминания изменили мой и без того неуживчивый характер. И чем больше я носила камень, тем хуже у меня становился характер.

Меня удивило, что в любом доме была ванна и горячая вода и канализация. Так же в любом доме оказался дух-хранитель, с которым я легко смогла общаться. Мы с духом понимали друг друга. И с ним мне общаться было гораздо легче, чем с людьми. Так же я могла предложить им лакомство — комочек энергии.

Воспоминания накрывали меня волнами, и я пыталась понять, где явь, а где вымысел. И это стала возвращаться ко мне моя истинная память, что привело меня в ужас и отчаяние. Я боялась, что однажды проснусь с криком и разбудить всю улицу. А потом придется объяснять то, о чем я не хочу говорить. Днем, вспоминая свои сны, я уговаривала себя, что это всего лишь вымысел. Это не могло происходить со мной. Но чем дольше я находилась в этом мире, тем больше я убеждалась, что все это правда. Это мои воспоминания и это моя жизнь.

Я стояла перед зеркалом в своей комнате пытаясь понять — это я или нет. Переход из одного мира в другой изменило мою память, что-то я помнила, а что-то улетучилось из моей головы. На меня из зеркала смотрела стройная, но без излишней худобы девушка. Огненные волосы длиной почти до колена. Волосы обрамляли лицо и красивыми кольцами спадали по спине. В лице не было привлекательности, тонкие черты лица были бы без сомнения очень красивы, если бы не одно но. Лицо казалось было сделано из двух половинок. Одна — от Арлекина с его задором и издевательским смехом. А другая — от Пьеро с его вечными слезами. И утверждали это сходство губы. Одна половинка была в два раза длиннее другой. И попытка улыбнуться превращалась в кривую усмешку. И все говорило о том, что это молодая девушка, если бы не глаза. На меня смотрели холодные стальные глаза, которые напоминали хорошо отточенный клинок. И в этих глазах не было ни любви, ни жалости, ни молодости. Я знала, что если меня разозлить, то глаза станут черными как ночь. Я вздохнула и отошла от зеркала. Надеюсь, что никто не заметит это несоответствие.

Через неделю после приезда в Чарин я осознала, что могу управлять сознанием любого живого существа. Я легко могла внушить Эриле, чтобы она вышла из моей комнаты. Еще через неделю я смогла легко управлять элементами и с легкостью из булыжника сделать бриллиант. Так постепенно я становилась сама собой.

* * *

Как-то утром за чаем гнома предложила мне не держать деньги дома, а положить их в банк. Я подумала и решила, что это здравая мысль. С утра я отобрала тысячу четыреста золотых и пошла в банк для того, чтобы открыть накопительный счет.

На пороге банка стоял вампир. Я знала, что Злато банк принадлежит гномам, но никак не ожидала, что охраной в банке занимаются вампиры. Я быстро проверила его мысли и успокоилась. Ему не было до меня никакого дела.

— Леди чем могу вам служить? Меня зовут лорд Вашунар, — сказал вампир.

— Очень приятно лорд Вашунар. Я пришла открывать счет. Думаю, что дорогу я найду.

После этого я взглянула на его ауру чувств и мыслей — ментальное тело, как называл его мой отец, и попыталась аккуратнее ввести программу безразличия ко мне. Вампир дернулся, но отошел от меня.

В банке было много народа. Длинные ряды столов стояли в большом зале. За каждым столом сидело по гному. На столах стояли весы, лежали какие-то артефакты. Это были детекторы подделок. Я подошла к одному из свободных гномов.

— Мастер мне нужно открыть счет. К кому я могу обратиться?

— Прошу вас садитесь.

Гном был искренне удивлен, что у меня нет фамилии. Он даже сбегал куда-то. Через пять минут гном вернулся и с сияющей улыбкой сказал, что все в порядке и можно открыть счет.

Я собиралась уйти, но тут до меня окликнули:

— Леди.

Я остановилась и, оглянувшись, и увидела дроу и оборотня, которые шли ко мне. После того как во мне проснулась мои способности я почти сразу поняла, что чистокровные люди никак не реагируют на вмешательство, а вот остальные могут заметить и почувствовать. Особенно осторожной мне надо быть с магами. Они не могли засечь мое вмешательство, но почувствовав мое вмешательство, маги становились нервными и подозрительными. И в дальнейшем иметь с ними дело было не возможно.

— Я слушаю вас, господа.

— Как вас зовут, леди? — спросил