за которой он долго гонялся. А ещё он за неё заплатил не простые деньги, а бешеные. Агате книга тоже нравилась. На тёмно-синей обложке красовались золотые буквы, а картинки были переложены листами тонкой шуршащей бумаги. Жаль только, что все они были не цветные.

«Ничего, это легко исправить», — подумала Агата, взяла фломастеры и принялась старательно раскрашивать.

Глава 2. Домоседка

Иногда в жизни бывают особые случаи. Сегодня у Агатиной бабушки был как раз такой случай: ей нужно было на часок оставить Агату одну. Уходя, бабушка беспокоилась так, будто ожидала землетрясения или иного стихийного бедствия.

— Смотри спички не трогай. К газу не подходи. Ручки у телевизора не крути. Прохожих с балкона не вздумай поливать. Окна не раскрывай и ни в коем случае не высовывайся, — наставляла Агату бабушка.

Агата думала, что многое в мире устроено несправедливо. Почему, когда она берёт спички — это нехорошо, а когда то же самое делают взрослые, им всё сходит с рук. Удивительно, сколько интересного нельзя делать, чтобы вести себя хорошо.

Наконец бабушка ушла. Оставшись за хозяйку, Агата решила проверить, всё ли в порядке: шутка ли сказать — весь дом на ней!

Она заглянула в папин кабинет, прошлась по гостиной, зашла в бабушкину комнату и застыла в дверях. Тут стояла самая интересная вещь — кровать с большими никелированными шарами на спинках и сеткой вместо матраса. Если на кровать залезть, а потом подпрыгнуть, то сетка так и подбрасывала тебя кверху. Попрыгать на сетке было очень заманчиво, но, к сожалению, скакать на кровати не разрешалось. Собрав всю свою волю, Агата решительно повернулась и уже хотела уйти от соблазна, как вдруг, откуда ни возьмись, появился Тришка. Он сидел на кровати, положив ногу на ногу, и слегка раскачивался.

— Ну что, попрыгаем? — предложил он.

— Нельзя. Я дома одна и отвечаю за порядок, — сказала Агата. — Не каждому ведь можно квартиру доверить, правда?

— Правда, — согласился Тришка, — но уж если твоя бабушка сделала такую глупость, то можно вволю на кровати покачаться.

Когда ещё такой случай представится?

— Говорю же тебе — нельзя. Взрослые, когда дома одни остаются, на кроватях не скачут, — запротестовала Агата.

— А ты почём знаешь? Может, твоя бабушка только того и ждёт, чтобы одной остаться. Как только все за порог, она прыг на кровать и давай себе скакать.

— Нет, бабушка точно не скачет. У неё радикулит, — уверенно сказала Агата.

— Но у тебя-то радикулита нет. Может, тебе раз в жизни такое счастье выпало. Э-эх! — крикнул Тришка и, подпрыгнув на кровати, перекувырнулся в воздухе так, что у Агаты аж дух захватило.

— Да перестань ты прыгать, а то меня от твоего прыганья завидки берут, — сказала Агата и тоже полезла на кровать.

Конечно, Тришка кувыркался лучше, но у Агаты тоже неплохо получалось. Она взлетала, плюхалась на сетку и подскакивала вновь. Кровать ходила ходуном. Это было поинтереснее, чем на качелях. Игра была в самом разгаре, когда одеяло сползло с кровати и вместе с Агатой свалилось на пол.

— Допрыгались, — сказала Агата, поднимаясь с вороха подушек, — теперь от бабушки попадёт.

— А может, бабушкины очки спрятать и она ничего не заметит? — предложил плутыш.

— Ну да, когда где беспорядок, она и без очков знаешь, какая глазастая. Давай лучше всё назад положим.

Убирать кровать оказалось делом нелёгким. Одеяло так и норовило сползти на пол, покрывало оказалось таким жёваным, будто на нём отплясывало кадриль полчище слонов. Когда наконец Агата застелила постель и водрузила на неё подушки, случилось несчастье. Верхняя подушечка скатилась на тумбочку и столкнула бабушкину любимую чашку на пол. Агата даже зажмурилась, а открыв глаза, увидела, что чашка цела.

— Ух, не хватало ещё чашку разбить, — перевела дух Агата.

— Это мы мигом, — пообещал плутыш и махнул хвостом.

В этот момент Агата случайно задела чашку локтем, и та, упав на пол во второй раз, разлетелась на куски.

— Ой! — воскликнула Агата и кинулась подбирать осколки.

— Чего ты перепугалась? Сама же сказала, что не хватает разбить чашку. А теперь всё в порядке, — успокоил её Тришка.

— За чашку точно влетит, — мрачно покачала головой Агата.

— Слушай, а может, квартиру пропылесосить? Чистота будет, порядок. Бабушка так обрадуется, что про чашку даже и не вспомнит.

— Давай, — согласилась Агата.

— Отличненько! — потирая ладошки, сказал Тришка. — С пылесосом я ещё никогда не работал! С чего начнём?

— Мама сначала пылесос чистит, — сказала Агата.

— И мы почистим! — сказал Тришка, открывая пылесос.

Он вытащил из пылесоса мешочек, и не успела Агата опомниться, как Тришка вытряхнул на ковёр целую кучу мусора.

— Ты что? А-а-апчхи! Кто же его в комнате — апчхи! — вытряхивает? — чихая от пыли, проговорила Агата.

— Ничего. Зато теперь пылесос чистый, а мусор мы уберём, — успокоил её Тришка.

Плутыш оглядел пылесос и обнаружил загадочное явление: шланг был один, а дырки — две. Тришка сунул носишко сначала в одну дырку, потом в другую и со знанием дела сказал:

— Всё понятно. Одна дырка главная, а другая запасная, на случай, если первая испортится.

— А какая из них главная? — спросила Агата.

— Эта, — уверенно ткнул пальцем Тришка.

Они подсоединили шланг, включили шнур в сеть, и пылесос заревел. Тришка отпрянул от неожиданности.

— Ура! Гудит! — воскликнул он и уселся на пылесос верхом.

Агата ухватилась за шланг, поднесла щётку к куче мусора, и — о ужас! — вместо того чтобы всосать мусор, сильной струёй воздуха пылесос разметал его в разные стороны. Хлопья пыли летали по комнате. Агата бегала за ними со шлангом, но получалось ещё хуже.

— Выключай! Выключай! — Агата старалась перекричать рёв пылесоса. Тришка лихорадочно нажимал на все кнопки, пытаясь найти нужную. Наконец пылесос затих.

— Ух, бешеный пылесос какой-то, — Агата вытерла пот со лба.

— Наверное, главная дырка засорилась, давай попробуем запасную, — предложил Тришка.

— Нетушки, вдруг ещё хуже будет, — замотала головой Агата.

— Хуже не будет, — вздохнул Тришка, оглядев гостиную.

Агата со вздохом согласилась. Теперь они поменялись местами. Тришка держался за шланг, а Агата нажимала на кнопки. Пылесос заработал.

— Сосёт! Что я говорил, сосёт! — радовался Тришка.

Агата и сама видела, что сосёт. С трюмо одна за другой исчезали мамины заколки.

— Ты зачем мамины заколки