овеществления хода вечности, сделав его наглядным и зримым...

Когда раздался голос Гельфанда, я невольно вздрогнул.

- Ты хоть понял, - слова выпадали из него тяжелыми глыбами, - что нашел?

- Думаю, что да, - от волнения я облизнул нижнюю губу, - в первую очередь это - перекресток, где аддитивность встречается с мультипликативностью. Сюда же сходятся некоторые другие гипотезы, оказываясь частными случаями этой. Например, Морделла или, даже, Великая теорема Ферма. Если вот эта гипотеза окажется верна, то Ферма доказывается отсюда буквально в три строчки. Смотрите...

- Стой! - вскрикнул он резко и добавил уже тише, - я сам.

И он забормотал, лихорадочно чиркая по листу:

- Так... Сразу берем эн больше шести... только взаимнопростые... положим эр равное двум... - шепот его постепенно опустился до беззвучности. Спустя минуты три он оторвался и с сожалением помотал головой: - Нет, Андрей. Вижу, что если тройки Ферма есть, то их не больше конечного числа. Это - сильный результат. Но не сама теорема.

- А если, - начал я вкрадчивым голосом искусителя, - использовать дополнительное предположение о том, что исключительных троек для эр равно два нет вообще, то...

- Доказать это сможешь? - вскинулся он.

- Да запросто, - отмахнулся я.

- Ладно, - удивительно легко принял он это на веру, - тогда... Тогда... Тогда - ух!! Ух, ну, ты и засранец молодой! Красота, простота, точность и безумие идеи - все есть! - он восхищенно покрутил головой, а затем закинул руки за голову и оглядел меня уже знакомым по Гагарину хозяйским взглядом.

- Андрей, - по-акульи ласково улыбнулся он, - а, давайте, напишем об этой гипотезе статью! Я вижу, как отсюда доказывается гипотеза Пиллаи и, далее, гипотеза Каталана.

Чего-то подобного я ожидал, поэтому взял мимику под контроль (только бы не ухмыльнуться!) и с почтением сказал:

- С удовольствием. Иметь одну совместную статью с Гельфандом - это большая честь.

Слово "одну" я чуть выделил, и он с подозрением посверлил меня взглядом, но лицо мое было безмятежно, и по его губам скользнула тонкая улыбка.

- Как назовем, коллега? - уточнил деловито.

Коллега! Лепота, да и только.

- Может быть, АВС-гипотеза? - закинул я удочку.

- Нет-нет-нет, - решительно пресек он мой идеализм. Для вида помолчал, якобы обдумывая, и веско подвел черту, - гипотеза Гельфанда-Соколова! Звучит, правда? Как тебе?

Очень хотелось в ответ нахамить. Но я сдержался, лишь вдохнул поглубже и, пока воздух омывал легкие, схватил первый пришедший в голову кватернион и сконвертировал его в матрицу. Полегчало.

Да и, если подумать, все равно не мое.

- Согласен, - кивнул я.