- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (53) »
ИСКАТЕЛЬ 1962
№ 2
*
Художник-оформитель А. Гусев
Редакционная коллегия И. А. Ефремов, А. П. Казанцев, Л. Н. Митрохин, В. С. Сапарин, Н. В. Томан, В. М. Чичков
Издательство ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия»
В НОМЕРЕ:
ЭТОТ НОМЕР МЫ ПОСВЯЩАЕМ НАШЕЙ МОЛОДЕЖИ — ТЕМ, КТО МЕЧТАЕТ О СВЕТЛОМ БУДУЩЕМ И СТРОИТ ЕГО
СТАЖЕРЫ Главы из новой научно-фантастической повести А. и Б. Стругацких
18 ТЫСЯЧ МЕТРОВ В ГЛУБЬ ЗЕМЛИ
МОЛОДЕЖЬ ВСЕГДА ПЕРВАЯ Четыре приключенческих рассказа
РАССТУПИСЬ,АРКТИКА! Необыкновенный рейс атомохода «Ленин»
МАШИНА ВРЕМЕНИ — ФАНТАСТИКА ИЛИ РЕАЛЬНОСТЬ?
АЛЛО! АЛЛО! ВЫЗЫВАЕМ МАРС…
Аркадий Стругацкий,
Борис Стругацкий
ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ИНСПЕКТОР
Рисунки Н. Гришина
В конце двадцатого века с одного из космодромов Советского Союза стартовал первый в мире фотонный планетолет «Хиус». Экипажу «Хиуса» предстояло решить трудную задачу: разведать подступы к Урановой Голконде, мощному месторождению радиоактивных ископаемых на Венере. Венера встретила разведчиков черными бурями, подземными взрывами, палящим дыханием атомных вулканов. Погибли командир экспедиции и бортинженер «Хиуса». Едва не затонул в бездонной трясине планетолет. Но больные, полумертвые от усталости люди не отступили. Задача была выполнена. Планетологи Юрковский и Дауге, штурман Крутиков и водитель вездехода Быков вернулись на родную планету. Об этом Аркадий и Борис Стругацкие рассказали в повести «Страна багровых туч». После этих событий прошло несколько лет. Многое изменилось за это время на Земле и в солнечной системе. Объединенное человечество окончательно завоевало возлесолнечное пространство. И вот снова встречаются старые друзья, участники экспедиции на Венеру. Но прошлое не сдается без боя. Его пережитки дают себя знать даже в космическую эру истории человечества. «Кое-где в огромной сети космических поселений, охватившей всю солнечную систему, происходило неладное, и Международное управление космических сообщений решило покончить с этим». Генеральным инспектором МУКСа назначен крупный ученый-планетолог Юрковский. Ответственный инспекторский рейс поручается экипажу фотонного корабля «Тахмасиб»: капитану Быкову, штурману Михаилу Крутикову и бортинженеру Жилину. На борту «Тахмасиба» в качестве стажера оказывается и молодой вакуум-сварщик Юра Бородин: он опоздал на пассажирский планетолет в систему Сатурна, где ведется строительство новой космической лаборатории. Ниже публикуются две главы из новой повести Аркадия и Бориса Стругацких «Стажеры».
ЭННОМИЯ СМЕРТЬ-ПЛАНЕТЧИКИ
— Стажер, — сказал Быков, складывая газету, — пора спать, стажер. Юра встал, закрыл книжку и, немного поколебавшись, сунул ее в шкаф. «Не буду сегодня читать, — подумал он. — Надо, наконец, выспаться». — Спокойной ночи, — сказал он. — Спокойной ночи, — сказал Быков и развернул следующую газету. Юрковский, не отрываясь от бумаг, небрежно сделал ручкой. Когда Юра вышел, Юрковский сказал: — Как ты думаешь, Алексей, что он еще любит? — Кто? — Наш юноша. Я знаю, что он любит и умеет вакуумно варить. Я видел на Марсе. А вот что он еще любит? — Девушек, — сказал Быков. — Не девушек, а девушку. У него есть фотография девушки. — Я не знал. — Можно было догадаться. В двадцать лет, отправляясь в дальний поход, все берут с собой фотографии и потом не знают, что с ними делать. В книгах говорится, что на эти фотографии нужно смотреть украдкой и чтобы при этом глаза были полны слез или уж, во всяком случае, затуманивались. Только на это никогда не хватает времени. Или еще чего-нибудь. Более важного. Но вернемся к нашему стажеру. Быков отложил газету, снял очки и посмотрел на Юрковского. — Ты уже кончил дела на сегодня? — спросил он. — Нет, — сказал Юрковский с раздражением. — Не кончил и не желаю о них говорить. От этой идиотской канцелярщины у меня распухла голова. Я желаю рассеяться. Можешь ты ответить на мой вопрос? — На этот вопрос лучше всего тебе ответит Иван, — сказал Быков. — Он с ним все время возится. — Но поскольку Ивана здесь нет, я спрашиваю тебя. Кажется, совершенно ясно. — Не волнуйся так, Володя. Печенка заболит. Наш стажер еще просто мальчик. Умелые руки, а любить он ничего особенно не любит, потому что ничего не знает. Алексея Толстого он любит. И Уэллса. А Голсуорси ему скучен, и «Дорога дорог» ему скучна. Еще он очень любит Жилина и не любит одного бармена в Мирза-Чарле. Мальчишка он еще. Почка. — В его возрасте, — сказал Юрковский, — я очень любил сочинять стихи. Я мечтал стать писателем. А потом я где-то прочитал, что писатели чем-то похожи на покойников: они любят, когда о них либо говорят хорошо, либо ничего не говорят. И я подался в космос. — Стихи ты писал и в космосе, — заметил Быков. — М-да-а, — сказал Юрковский, задумчиво улыбаясь. — А теперь вот не пишу. Прошла молодость. Но я не об этом. Меня всегда интересовал вопрос: становимся ли мы лучше от поколения к поколению? Старики всегда говорят: «Ну и молодежь нынче пошла! Вот мы были!» — Это говорят очень глупые старики. Краюхин так не говорил. — Краюхин вообще на этот счет помалкивал. И правильно делал. Он просто брал молодых, кидал их в печку и смотрел, что получится. Если не сгорали, он признавал их за равных. — А если сгорали? — Как правило, мы не сгорали. — Ну вот, ты и ответил на свой вопрос, — сказал Быков и снова взялся за газету. — Юра сейчас на пути в печку, в печке он, пожалуй, не сгорит, через десять лет ты с ним встретишься, он назовет тебя старой песочницей, и ты, как честный человек, с ним согласишься. — Позволь, — сказал Юрковский, — но ведь на нас тоже лежит какая-то ответственность. Мальчика нужно чему-то учить! — Жизнь научит, — коротко сказал Быков из-за газеты. В кают-компанию вошел Михаил Антонович, в пижаме, в шлепанцах на босу ногу, с дымящимся чайником в руке. — Добрый вечер, мальчики, — сказал он. — Что-то мне захотелось чайку. — Чаек — это хорошо, — оживился Быков. Он встал и полез в буфет. — Чаек так чаек, — сказал Юрковский и стал собирать свои бумаги. Капитан и- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (53) »