вонючей квартирки и глядя на их лица, Посланник с трудом сдерживал усмешку. Они напоминали ему Труса, Балбеса и Бывалого из известной комедии. Он чувствовал их страх, жадность и пьяную бесшабашность — «Да гори все синим пламенем!». Странная смесь, но такая типичная для русских.

Дело, которое он поручал им, только на первый взгляд отличалось от разгрома склада со сторожем-бабушкой.

Посланник знал то, что не было известно им. То, что режим — колосс на глиняных ногах. Одним ударом они его, конечно, не разрушат, но это и не входит в их задачу. Им надо бросить первый камень.

— Так что, разыгрываем киргизский вариант? — полушепотом спросил второй номер.

— Албанский, — усмехнулся Посланник. — Чем больше шума, тем лучше.

— Будет вам шум. Будет столько шума, что вы у себя на Западе оглохнете, — пообещал главный подпольщик. — Главное, чтоб ваш спец сработал как надо, и устроил им маленький «конец света». Пусть они ослепнут и оглохнут на часок, а мы за это время наведем шороху и успеем раствориться…

— А вот это лишнее, — холодно оборвал его наниматель.

— То есть как?

— А так. Не надо дезертирства. Хотите отработать транш, выкладывайтесь по полной. Если не будете пороть горячку и лезть в самую гущу, вам ничего не грозит. Максимум, ребра поломают. Они не идиоты, им стрельба в столице не нужна.

— Ага, — осклабился #3. — Представляю. Сразу правозащитники поднимут вой: «сатрапы кровавого чекистского режима бедных студентов убивают». Ха-ха. Иногда эти либеральные идиоты могут быть полезны.

— Давайте к главному, товарищи, — вернул их к теме первый номер. — Детали потом обговорим. Что с оплатой? Чем нас порадует германский генштаб?

— Как обычно, — невозмутимо произнес Посланник. — По двадцатке за рыло плюс сотню за результат.

Все прекрасно поняли его. Это означало, что за каждого участника массовых беспорядков заказчик перечислит организаторам по 20 у.е. А еще 100 тысяч они получат, если справятся с главной задачей. Создадут прецедент.

— Негусто, — огорченно протянул второй номер. — Не балует конгресс центральное управление?

— А кто вам сказал, что я работаю на ЦРУ?

— Да ладно, не прикидывайтесь, — добродушно поддел гостя главный подпольщик. — С «Моссадом» теперь никто не контачит — жадные, хуже вас. Вон, все знают, что «оранжисты» тоже ваших сосут. А нам даже удобнее с вами напрямую работать, чем к этим гадам на поклон ходить. Лучше иметь дела с врагом, чем с предателем. А денежки нам не помешают. Борьба с режимом дело затратное. Короче, у вас свои интересы, у нас свои. У вас — мировая гегемония, у нас — мировая революция. Посмотрим, кто кого.

— Посмотрим, — кивнул Посланник и, не прощаясь, вышел в подъезд.

Его работа здесь закончилась. Он был всего лишь инвестором. Его фирма вкладывала средства в самые многообещающие акции — акции гражданского неповиновения.

* * *

22 августа, четверг.

4:05. Бывший санаторий имени Олега Кошевого. 20 км. от Новосибирска, Россия.

Лагерь молодежного военно-патриотического движения «Русский Молот».

Бригадира ячейки Владимира Богданова разбудил встревоженный зам.

— Звонил Вениаминов.

Сон как рукой сняло. Новый куратор из УФСБ мужик крутой. Так просто звонить не будет.

— Что хотел? — как можно более безразличным голосом спросил Богданов.

— Говорит, чтоб через полчаса все были на Ленина. С реквизитом. Разгонять «оранжистов» будем. Я на счет глянул, деньги уже перечислены.

Для всех, даже для заместителя, куратор был руководителем коммерческой фирмы, расположенной на площади, которому выступления крикливых «оранжистов» мешали вести бизнес.

Он снова стал их командиром и был готов принимать ответственные решения. Даром что проспал всего два часа. Как и в прошлую ночь. Собранность и концентрация — одни из главных качеств лидера.

— Давай, буди орлов. В темпе, Ваня.

Дверь общей спальни громко хлопнула.

— Отряд, подъе-е-ем! Форма одежды номер 4!

Бойцы в черной униформе «Молота» быстро разбирали «реквизит» — раскладные резиновые дубинки, шокеры, сверхлегкие бронежилеты — форма 4. Древки знамен «РМ» обладали полезным свойством — изготовленные из металлических трубок, заполненных с обеих сторон свинцом, они одним движением руки превращались в орудие расправы с врагами русского народа.

— Ты новости смотрел? — на бегу спросил он зама, зашнуровывая тяжелые берцы. — Что там творится?

— Абзац, — коротко и емко ответил тот. — В Москве ночью бунт.

— «Оранжисты»?

— Шутишь? Если бы. Те как толпились на Манежной, так до сих пор и стоят, либеральное отродье, гундосят о защите демократии. Нет, эти серьезные ребята. То ли анархисты, то ли радикалы-коммунисты. Я видал кадры — Госдуму разнесли в хлам, там дым из окон так и валит. Мосгордуму, мэрию тоже потрепали. Паника там и все такое. Журналисты вопят, аж приятно слушать. Похоже, Останкино тоже подпалили конкретно. Ну а потом военное положение ввели. Теперь вместо новостей по всем каналам Чайковский.

— Уважаю, — побормотал Богданов. — Вот это люди. Не ноют о нечестных выборах, а сразу берут «почту, телеграф, телефон». Жалко, у нас в Сибири таких врагов нет. А об этих либерастов даже руки пачкать жалко. Ладно, заводи. Поехали!

Автоколонна направлялась на север. В микроавтобусе бригадира был оборудован передвижной командный пункт, оснащенный по последнему слову техники.

— Как им это удалось? — размышлял вслух бригадир. — ОМОН где был? В Москве полмиллиона ментов. Куда смотрели?

— Я же говорю, профи, — предположил Иван. — Дисциплина как в армии. Сначала по всему городу маски-шоу начали магазины громить и машины жечь. Типа отвлекающий маневр. Потом в полседьмого вдруг вырубили свет во всей области. Говорят, авария на станции. Не знаю. А они тут как тут, выпрыгнули как из-под земли, все как один в масках, смяли кордоны и вперед. И прощай, Федеральное Собрание…

Богданов приказал оператору по очереди выводить на монитор российские спутниковые и сетевые телеканалы. Половина — помехи или чистый белый экран. Половина другой половины — «Времена года», «Травиата», «Юнона и Авось» и др. Любят чрезвычайщики искусство, ой любят. Оставшаяся четверть показывала надпись вроде: «По независящим от нас обстоятельствам вещание канала временно приостановлено».

Но бригадира интересовали не только родные СМИ. Ему надо было во что бы то ни стало узнать, что творится в мире. Оператор энергично щелкал кнопкой мышки, антенна на крыше черной «Тойоты» автоматически меняла свое положение.

— Мать моя Россия… — вдруг потрясенно проронил Владимир, глядя на