въ тоже время даетъ средства для ея достиженія. Всѣ средства, какъ бы они разнообразны ни были, сводятся къ борьбѣ противъ неправды. Въ представленіи права заключаются два противоположныя понятія: борьба и миръ; миръ какъ цѣль, борьба, какъ средство права, оба необходимо дополняютъ другъ друга и нераздѣльно соединены въ немъ.

На это могутъ возразить: борьба, отсутствіе мира, есть именно то, чему право должно препятствовать. Въ ней заключаются разрушеніе, отрицаніе правоваго порядка, а не моментъ правоваго представленія. Возраженіе было бы справедливо, енли бы дѣло шло о борьбѣ неправды противъ права, но дѣло идетъ о борьбѣ права противъ неправды. Везъ этой борьбы, т. е. безъ сопротивленія, противополагаемаго неправдѣ, право отрицало бы само себя. До тѣхъ поръ пока право будетъ подвергаться нападеніямъ со стороны неправды, — а это будетъ продолжаться до тѣхъ поръ пока стоитъ свѣтъ, — не прекратится борьба со стороны права. Слѣдовательно, борьба не есть нѣчто постороннее праву, но она неразрывно соединена съ самымъ существомъ его, она есть одинъ изъ моментовъ этого понятія.

Всякое право въ мірѣ должно быть добыто борьбой. Всякое правовое положеніе, заключающееся въ немъ, встрѣчается съ противоположными положеніями и должно ихъ уничтожить. Каждое право, будетъ ли то право народа, или отдѣльнаго лида, ставитъ себѣ задачею собственное огражденіе. Право, понятіе не логическое, а понятіе силы. Поэтому справедливость изображаютъ въ одной рукѣ съ вѣсами, которыми она вѣситъ право, а въ другой съ мечемъ, которымъ она его ограждаетъ. Мечъ безъ вѣсовъ былъ бы голымъ насиліемъ, вѣсы безъ меча — безсиліемъ права. Оба неразрывно связаны и совершенная полнота права царствуетъ только тамъ, гдѣ сила справедливости, управляющая мечемъ, равна точности, съ которой она управляетъ вѣсами.

Право есть непрерывная работа и не только исключительная работа государственной власти, но и цѣлаго народа. Если мы окинемъ однимъ взглядомъ всю совокупность правовой жизни, то она представитъ намъ тоже зрѣлище неустанной борьбы и работы всей націи, какое представляется намъ въ области экономической и умственной дѣятельности. Каждый индивидуумъ, который поставленъ въ необходимость защищать свое право, принимаетъ участіе въ этой національной работѣ, приноситъ свою лепту для осуществленія правовой идеи на землѣ. Конечно, это требованіе не относится ко всѣмъ въ одинаковой степени. Безъ борьбы протекаетъ жизнь тысячей индивидуумовъ по установившимся путямъ права, и если бы мы имъ сказали: право есть борьба — они бы насъ не поняли, ибо они знаю/гъ право, какъ состояніе мира и порядка. И съ точки зрѣнія ихъ собственнаго опыта, они совершенно правы, какъ правъ богатый наслѣдникъ, которому безъ труда достались плоды чужой работы, если онъ оспариваетъ положеніе, что собственность есть трудъ. Ошибка обоихъ заключается въ томъ, что обѣ стороны понятія собственности и права въ отдѣльныхъ случаяхъ могутъ распадаться, такъ что, одному достается наслажденіе и миръ, а другому трудъ и борьба. Если мы спросимъ послѣдняго, то отвѣтъ будетъ совершенно противоположный. Собственность и право есть именно та Янусова голова съ двойнымъ лицомъ; одному показываетъ она только одну сторону, другому только другую. Оттуда полнѣйшее различіе тѣхъ образовъ, которые видитъ тотъ и другой. По отношенію къ праву это бываетъ не только съ отдѣльными лицами, но и съ цѣлыми поколѣніями. На долю однихъ выпадаетъ война, на долю другихъ миръ, и потому народы впадаютъ въ туже ошибку какъ и отдѣльные индивидуумы. Длинный періодъ мира, вѣра въ возможность его вѣчнаго продолженія, процвѣтаютъ до тѣхъ поръ, пока первый пушечный выстрѣлъ не разсѣетъ прекраснаго сна, и вмѣсто одного поколѣнія, которое безмятежно наслаждалось миромъ, выступаетъ другое, которое въ тяжелыхъ трудахъ войны должно снова завоевать его. Такъ дѣлятся въ собственности, какъ и въ правѣ, трудъ и наслажденіе. Но ихъ взаимная связь отъ этого не прекращается, для одного, который наслаждается и пользуется миромъ, другой долженъ работать и бороться. Миръ безъ борьбы, наслажденіе безъ труда, принадлежатъ ко временамъ райскимъ, исторія знаетъ ихъ какъ результаты непрерывной, трудной борьбы. Эту мысль, что борьба есть работа права и то, что по отношенію къ ея практической необходимости, также какъ и ея нравственному достоинству, борьба стоитъ совершенно на одной линіи какъ и трудъ въ собственности, я предполагаю развить далѣе. При этомъ я думаю, что моя работа не будетъ излишня, напротивъ я думаю пополнить пробѣлъ, который оставила наша теорія (я полагаю не только философія права, но и наше законовѣдѣніе).

Надо замѣтить, что наша теорія, занималась болѣе вѣсами, Чѣмъ мечемъ справедливости. Односторонность чисто научной точки зрѣнія, съ которой теорія разсматриваетъ право и которая сводится къ тому, что право представляется не съ его реальной стороны, какъ понятіе силы, но преимущественно съ его логической стороны, какъ система отвлеченныхъ правовыхъ положеній, по мнѣнію моему, такъ извратило понятіе права, что оно болѣе не согласуется съ грубой дѣйствительностью; справедливость этого упрека нашей теоріи я постараюсь доказать моимъ дальнѣйшимъ изложеніемъ. Выраженіе право, какъ извѣстно, заключаетъ въ себѣ двойной смыслъ, право въ объективномъ и въ субъективномъ смыслѣ, подъ первымъ мы понимаемъ совокупность дѣйствующихъ правовыхъ положеній, закономъ установленный порядокъ жизни, подъ вторымъ приложеніе абстрактнаго правила къ конкретному правовому положенію лица. Въ обоихъ направленіяхъ право встрѣчаетъ сопротивленіе, въ обоихъ случаяхъ оно должно его побѣдить, т. е. свое бытіе установить и ограждать путемъ борьбы. Главнымъ образомъ я имѣю въ виду въ моемъ изложеніи борьбу во второмъ направленіи, но также утверждаю, что борьба лежитъ въ существѣ права и не отказываюсь попробовать доказать это и въ отношеніи къ первому направленію.

Неоспоримо, а потому и не требуетъ дальнѣйшихъ доказательствъ, осуществленіе права со стороны государства; поддержаніе правоваго порядка есть ни что иное со стороны государства, какъ непрерывная борьба противъ беззаконія, которое стремится его нарушить. Но нѣчто другое представляется въ отношеніи происхожденія права, и не только его первоначальнаго происхожденія при началѣ исторіи, но и его ежедневнаго, на нашихъ глазахъ повторяющагося обновленія, возвышенія существующихъ институтовъ, ограниченія прежнихъ правовыхъ положеній новыми, короче сказать, поступательное движеніе права. Представленному мною взгляду на происхожденіе права, въ которомъ образованіе и бытіе права подчиняются одному и тому же