и не только луг, а каждое дерево, каждую травинку, уметь в них различить всю сложность и прелесть живого.

В сказке «Володя и дядя Алеша» взрослый умный и добрый человек говорит мальчику:

«— Ведь тебя не зовут просто мальчик.

— Нет, меня зовут Володя...

— И дерево тоже надо называть по имени: верба, тополь, береза, осина».

Как все сказки настоящих сказочников, сказки Александра Шарова с наслаждением читаются людьми всех возрастов. Рассказывая об авторе известной сказки «Черная курица» Антонии Погорельском, Шаров пишет: «Мысли, внушенные сказками, растут вместе с человеком, но суть их остается прежней. Сказки помнятся до смерти или пока человек не изменил самому себе ведь это тоже смерть».

Автору этой книги, сказочнику Александру Шарову, — семьдесят лет. Он никогда не изменил самому себе.

Лев Разгон

Глава первая. Тайны сказки. Почему у сказки счастливый конец?

Теперь я снова, как в детстве, собираюсь поселиться в царстве сказки. Ведь я пишу книгу о сказочниках — эту самую.

Я жду знакомого гнома, но он все не приходит.

Наконец он появляется, ночью, когда погашен свет и луна заглядывает в окно. Вслед за ним мчится повозка — пустой лесной орех с книгами.

Гном, как и полагается быть гномам, очень маленький. Иногда кажется, что это просто пылинка в лунном луче.

От нетерпения даже не поздоровавшись, я спрашиваю:

— Сказочная страна существует?

— Конечно! — отвечает гном. — Тебе не следовало бы сомневаться в этом. Сказочная страна есть, и не одна, а десять сказочных стран или гораздо больше. В школе знаешь даже таблицу умножения, но в сто лет цифры забываются. Есть Гномланд, Эльфия, Страна Северных Троллей, Страна Ивана-царевича...

— Где же они?

— Не знаю, как понятно объяснить... — озабоченно отвечает гном.

Сын вечером занимался географией, и на столе остался глобус.

— Что это? — спрашивает гном.

— Земля.

— Ты уверен?

Гном ловко вспрыгивает на глобус.

— Где я? — тоненьким голосом спрашивает он.

— В Тихом океане.

— Почему же океан сухой?

Я не знаю, что ответить.

В свете луны движется черная точка.

— Где я? — снова издалека доносится голос гнома.

— На вершине Кордильер.

— Твоя Земля не нравится мне. Они отвратительны — сухие океаны и плоские горы. Они такие скучные, что я уезжаю и притом навсегда.

По лунному лучу — вверх, вверх — мчится пылинка.

Не следует очень пугаться, потому что «навсегда» — любимое словечко гнома, и не так уж много оно означает. «Я к тебе пришел навсегда», — сказал он давным-давно, когда появился первый раз. Мне тогда было четыре года. Сказал, а наутро исчез.

Но потом он все-таки вернулся.

После встреч с гномом всегда крепко засыпаешь, и кажется, что он приходил во сне.

... Наутро я отправился в Главную библиотеку.

— Будьте настолько добры, — сказал я другу, работающему там, — дайте все книги сказок и все книги о сказочниках.

— Все? — переспросил он, почему-то усмехаясь.

— Разумеется!

Он круто повернулся и убежал; через минуту он уже поднимался по стремянке к верхней полке.

А я, чтобы не терять времени, решил пройтись по залам библиотеки.

Было раннее утро, и читатели еще не появились.

Тут были залы для академиков, для профессоров — словом, для тех, кто знает всё или почти всё на свете, — и для обыкновенных людей. На столах дремали лампы — на одной ноге, как аисты, только не белые, а зеленые.

Вернувшись, я сел у длинного стола.

Двери книгохранилища открылись. Оттуда выходили библиотекари в синих халатах, неся на согнутых руках книги. Библиотекари были в войлочных туфлях и двигались почти бесшумно. Они направились ко мне.

Скоро книг стало так много, что я очутился как бы в ущелье. Подняв голову, я с трудом разглядел у потолка две горные вершины.

— Пожалуйста, не надо больше! — взмолился я.

Шуршанье туфель прекратилось. От теней книг сгущалась темнота. Я повернул выключатель. Лампа взмахнула зеленым крылом и засветилась. У стола стояли два старика в синих халатах.

— Ученый-Библиограф, — сказал мой друг, представляя своего товарища.

— О чем вы задумались? — участливо спросил Библиограф.

— Разве что мой праправнук дочитает все эти книги и к глубокой старости сможет приняться за работу.

— А если написать только о самых любимых сказках, и для начала о сказках нашей страны; их ведь знаешь с детства, — сказал Библиограф.

— Правильно, — подтвердил Библиотекарь. — Но прежде надо рассказать о тайнах сказки...

Я остался один.

Это было давно, но я хорошо помню красивое название книги, первой бросившейся в глаза, «Золотая ветвь» Д. Фрезера.

Тут были книги, где рассказывалось о сказочниках и о собирателях сказок, путешествовавших через пустыни, тайгу, океаны, чтобы вернуться домой с новыми записями.

Одному такому ученому на балу, где он случайно очутился, красавица принцесса сказала:

— Фи, какой на вас истрепанный воротничок!

— Это потому, что я все истратил в дороге и у меня не осталось ни гроша, — рассеянно ответил ученый. Помолчал, а потом радостно докончил: — Но вы подали прекрасную мысль, принцесса! Отнесу-ка я негодный воротничок на бумажную фабрику. Из тряпок получается отличная бумага. И напечатаю я на этой бумаге новую сказку, которую привез из Африки.

— И всё? — Принцесса презрительно скривила губки.

— Нет, не все. Какая-нибудь девочка спокойно уснет под мою сказку.

Про себя ученый подумал: «Девочка уж наверное не вырастет такой злюкой, как вы, ваше высочество».

Ученые, их называют фольклористами, объехали весь мир и узнали, что на земле есть народы, не умеющие сеять хлеб и плавить металл, но нет ни одного, где не умели бы рассказывать сказки.

В Африке, в пустыне Калахари, они встретили людей маленьких как подростки, быстрых, как стрела, способных через метровую толщу песка ощутить запах воды. Завоеватели назвали этот народ бушменами, то есть обитателями буша — пустынных кустарников; маленькие люди не строят хижин, а живут под открытым небом.

Бушмены — собиратели, они кормятся тем, что подарит скупая почва: корнями растений, личинками насекомых. Они не имеют другого достояния, кроме сказок и горшочков с красками из соков растений, которые всегда носят при себе. Предки нынешних бушменов покрыли скалы каменистой пустыни изображениями зверей и таинственных красавиц — бушменских фей, так что тысячу лет назад, задолго до открытия книгопечатания, когда даже принцы не получали в подарок книжек с картинками, бушмены жили как бы в такой книжке; бесконечная книга — ведь каждое поколение дополняло ее новыми страницами.

На одной