позволят больше, — чтобы пожелать ему доброй ночи по-настоящему, не под бдительным оком сестры.

Нет, она точно к нему придёт, хотя бы для ласкового поцелуя на сон грядущий, если уж не отважится на большее, — вот почему он решил не засыпать сразу, а подождать её по меньшей мере час.

Она обязательно придёт… да, дверь тихо открылась в тишине и тихо затворилась снова, только слабо щёлкнул замок… шелест ночной сорочки, а может, неглиже, и вот к нему под одеялом прижимается её тело. Весь разговор — его «дорогая» и её тихое «шшш». Но разве нужны какие-то ещё разговоры?

Вовсе нет, вовсе нет, разве что в такие долгие, и вместе с тем быстротечные мгновения, после которых дверь отворяется снова, а за ней, в прямоугольнике ослепительно-белого цвета, пламенеет внушающий ужас силуэт жены. Она застывает на пороге и начинает кричать.

IV

Кошмар в голубых тонах

Когда он проснулся, стояло очень яркое невиданно голубое утро. Небо за окном подле кровати поражало почти неправдоподобной синевой. Не желая терять ни минуты отпуска, Джордж сбросил с себя остатки дрёмы и поспешно выскользнул из-под одеял, но оделся тихо, чтобы не будить жену. Вчера они приехали в этот домик, предоставленный на время отдыха другом, уже к ночи, и Вилма после поездки была очень усталой. Пусть поспит, пока спится. Он донёс тапочки до гостиной и там обулся.

Из меньшей спальни, зевая, выглянул взъерошенный малыш Томми, их пятилетний сынишка.

— Завтракать хочешь? — спросил Джордж.

Томми кивнул.

— Ну, тогда одевайся и приходи ко мне. Я буду на кухне.

Джордж не сразу принялся за готовку, а вышел наружу и постоял, осматриваясь. Приехали они затемно, а местность была знакома только с чужих слов. Девственные леса оказались ещё красивее, чем он думал. Дом ближайших соседей, по рассказам, стоял в миле отсюда, на другом берегу довольно большого озера. Джордж не видел озеро из-за густых деревьев, но к нему от кухонной двери вела тропинка, и пройти требовалось немногим больше четверти мили. Друг говорил, там хорошо купаться и хорошо рыбачить. Купание Джорджа не интересовало. Он не боялся воды, но и не сказать, чтобы её любил, к тому же так и не научился плавать. Однако жена была хорошей пловчихой, как и Томми — она называла его «настоящий маленький выдр».

Томми присоединился к Джорджу на крыльце. В понимании мальчика одеться означало натянуть плавки, так что это не заняло у него много времени.

— Пап, а давай посмотрим озеро перед едой? Что скажешь?

— Уговорил.

Сам Джордж есть не хотел, к тому же к их приходу могла встать Вилма.

Озеро потрясало красотой: синее неба и гладкое, будто зеркало. Томми радостно нырнул в воду, и Джордж попросил его держаться мелководья, не заплывая далеко.

— Но, пап, я умею плавать. Я хорошо плаваю.

— Да, но мамы с нами нет, так что держись-ка ты рядом.

— Ну, пап, вода же тёплая.

Джордж увидел, как вдалеке плеснула рыба. Сразу после завтрака он наведается сюда с удочкой и глянет не удастся ли поймать обед.

По рассказам, если идти по тропинке вдоль озера, через пару миль встретится место, где можно нанять лодку. Он наймёт одну на целую неделю и привяжет здесь. Джордж устремил взгляд вдаль, пытаясь разглядеть это место.

— Папа, моя нога… — внезапно обжёг сердце холодом крик боли.

Развернувшись, Джордж увидел ярдах в двадцати, а то и больше, от берега голову Томми, она то выныривала, то погружалась под воду, но вот Томми попробовал закричать снова, и на этот раз с его губ сорвалось только пугающее бульканье. Наверное судорога, подумал Джон, вне себя от тревоги. Томми проплывал и не столько.

Он порывался сам броситься в воду, но затем сказал себе: «Бесполезно. Только оба утонем. А если приведу Вилму, появится хотя бы шанс…»

Джордж ринулся назад к домику. За сотню ярдов он во всё горло начал кричать «Вилма!» и, когда до кухонной двери оставалось всего ничего, та в пижаме вышла на крыльцо. А потом следом за ним бросилась к озеру, поравнялась и обогнала, поскольку он уже выбился из сил. К тому времени, как она достигла берега, вбежала в воду и с силой рассекая воду поплыла к месту, где мгновение назад из-под воды выглядывала голова мальчика, Джордж отставал от неё ярдов на пятьдесят.

Вилма за пару гребков добралась до Томми, подхватила его и тут, когда она опустила ноги, чтобы вернуться вброд, Джордж, заледенев от ужаса — ужаса, отражённого в голубых глазах жены — внезапно увидел, что она стоит на дне, держа их мёртвого сына, и воды ей всего по колено.

V

Кошмар в жёлтых тонах

Он проснулся со звонком будильника, но, прихлопнув его, какое-то время лежал в кровати, ещё один, последний, раз пробегаясь по плану дел на сегодня: днём хищение — вечером убийство.

Он продумал каждый шаг до мелочей, но это была последняя проверка. Сегодня в восемь сорок шесть он станет свободным, свободным во всех смыслах. Момент выбран не просто так. Сорок лет назад в это время дня, а точнее, вечера, он появился на свет. Мать имела пунктик — астрологию, вот почему миг рождения с такой точностью отпечатался в памяти. Сам он не суеверен, но ему показалось забавным начать новую жизнь в сорок лет, минута в минуту.

В любом случае время убегает, оставляя его на бобах. Как юрист по сделкам с имуществом, он пропустил много денег через свои руки… и даже кое-что к ним прилипло. Год назад он «взял в долг» пять тысяч долларов и вложил их, казалось бы, в верное дельце, но вместо того, чтобы удвоить-утроить сумму, её потерял. Тогда он «взял в долг» больше и снова спустил на свои авантюры, пытаясь как-то вернуть первую потерю. Теперь он в минусе на тридцать с лишним тысяч, и недостачу не скроешь дольше пары месяцев, а надежды за это время возместить потерю, никакой. Вот он и собрал всю наличность, до какой сумел дотянуться, не вызвав подозрений. Осторожно распродал активы, и сегодня вечером у него на руках будет свыше ста тысяч долларов — достаточно, чтобы хватило на всю оставшуюся жизнь.

Его никогда не поймают. Он продумал каждую деталь своего пути, своё убежище, свою новую личность, так что здесь осечки быть не должно. Он работал над этим месяцами.

Решение убить жену, можно сказать, запоздалая мысль. Мотив прост — ненависть. Но эта идея пришла ему в голову лишь после того, как он сказал себе, что никогда не пойдёт в тюрьму, убив себя в случае поимки. Ну и, поскольку всё равно умирать, он ничего не терял, оставляя мёртвую жену, вместо живой.

Смешно да и только, как она подгадала с подарком, когда вчера (на сутки раньше), преподнесла ему новенький чемодан. Ещё она уговорила его отпраздновать день рождения, встретившись в семь для ужина. Знала