36
Подъезжая к уже знакомому дому Аруто, все мысли Ричарда были заняты не столько будущим разговором, как собственными сомнениями. Эти маленькие мерзавцы, с завидной настойчивостью, вносили смуту в его отношение к Закону в целом и данной ситуации в частности. Обдумывая предстоящий разговор с Аруто, Ричард старался сохранить в себе состояние нейтральности. Ведь безусловно, каждый из нас являет собой как судью так и подсудимого. Мы слишком быстро и строго выносим череду вердиктов по поводу того, или иного встречающегося в нашей жизни персонажа. Совершив несколько нехитрых маневров, чтобы припарковаться он вышел из машины и закурив сигарету наблюдал, как светло серый пепел, регулярно подгоняемый жаркой точкой, срывается к его ногам. Он все еще сомневался. С одной стороны, для него Майерс был просто ничего не значащим иностранцем, с другой, гарантированной зарубкой на собственной совести. Совести ценой в карьеру.
Фактически против Аруто у них с Сайленом ничего не было. Единственный козырь, который был у полиции, это та цепь финансовых компаний и денежных транзакций, которые давали возможность финансовому отделу полиции докопаться и до Аруто. Но Ричард очень сильно сомневался, что ребята из финансового отдела будут заинтересованы в таком звене. Тем более, что по всей видимости, учитывая осведомленность Аруто и наше с Сайленом отстранение от дела, заинтересованных в молчании было намного больше, чем могло показаться на первый взгляд.
Дежа вю. Та же терраса, те же кресла, тот же изображающий гостеприимство хозяин. Только на этот раз выпивку не предлагали, как бы давая понять, что в этот дом приходят только по приглашению. Стоящая на столе лакированная шахматная доска с изысканными, вытянутыми вверх солдатами логики, как бы подчеркивала готовность хозяина разыграть новый рапид.
Я так понимаю, наша партия продолжается? - Голос Аруто был натренированно безликим.
Ричард кивнул.
Тогда давайте перейдем к делу. У Вас есть информация, которая может меня заинтересовать?
Лицо Ричарда напряглось.
Я не ношу известий, которые могут кого-то заинтересовать. Скорее обличить.
Раскурив сигару, и потратив на это, может, несколько больше времени, чем требовалось, Аруто переспросил:
Обличить?
Вместо ответа Ричард протянул ему сложенный вчетверо лист бумаги, покрытый длинными вереницами цифр, имен и названий. Аккуратно достав из лежащего на столе футляра очки, Аруто неторопливо принялся изучать лист. Он был абсолютно спокоен. Через минуту задумчиво посмотрел на шахматную доску и ответил:
Вы, наверно, ожидаете, что я спрошу Вас "что это"?
Ричард процедил:
Вы знаете "что это". Это не что иное, как способ заставить Вас, в конце концов, принять какую-либо из сторон.
Аруто улыбнулся.
Заставить меня? Я не думаю что это возможно.
Ричард медленно поднялся и сделал несколько шагов в сторону окна.
Превосходный вид. Те счета и компании, которые указаны в списке, это развязанный язык мистера Майерса. Вы ведь сами понимаете, что жизнь всегда была дороже карьеры.
Есть ли хоть какое-то подтверждение этой бумаге?
Ричард достал диктофон.
Проверим на прочность лед доверия или растопим его, к чертовой матери?
Аруто тоже встал и подошел к Ричарду.
Повременим со льдом. Он может нам еще понадобиться. В конце концов, какая бы ни была дорога, но обычно она служит в две стороны. И прежде чем ее разрушать, нужно знать наверняка, что нам не понадобиться пройти по ней в обратную сторону. Ричард, Вы играете в шахматы?
Предпочитаю карты.
И тут Аруто рассмеялся:
Шахматы - это величайшая игра, это бой логиков. В ней собрана вся мудрость противостояний: Как слепые схватки, лишь с обозначением участников, так и горячие испанские атаки. Но, мы с Вами в этой игре находимся в разных весовых категориях. И я, как гроссмейстер черных квадратов, могу позволить себе играть консультационно. И еще одно преимущество шахмат: они предполагаю маневренность, четкую, продуманную структуру мысли и совершенно не терпят блефа. А тот, кто блефует, уходит из-за стола ни с чем. Это не карты, Ричард.
А мне кажется, что Вы слегка заигрались, Аруто. Жизнь - это не игра. Я все-таки включу диктофон.
Я не вижу в этом необходимости. Возможно, некоторая тайна даст мне определенные преимущества. - Аруто улыбнулся, как будто ему данная ситуация доставляла явное удовольствие. - Ричард, мы сейчас живем в довольно тяжелом финансовом, но предельно прозаичном Мире. Вы меня понимаете?
Ричард тяжело вздохнул. Поняв, что ничего толкового из Аруто вытащить не удастся и, медленно направляясь к выходу, сказал:
Я надеюсь, что наш разговор будет иметь последствия, которые, в конечном счете, устроят каждую из сторон.
Не смешите меня. Вот кто-кто, а уж Вы должны понимать, что все стороны удовлетворить невозможно. Это все попросту социальный треугольник. Как ни крути, но три угла сверху быть не могут. Даже у Вас в работе есть пострадавшая сторона, и никогда не будет такого, что человек с пулей в голове будет согласен со своим положением. Но ведь я Вам говорю о совершенно другом. Если бы не было криминала, то не было бы и полиции. А разве это возможно? Наши с Вами профессии совершенно ничем не отличаются от элементарных пищевых цепочек в природе.
Ричард приостановился перед входной дверью:
Еще скажите, что исконная борьба добра со злом - это вымысел.
Ни в коем случае. Это единственная реальность, которую мы имеем. А вот все остальное - уже вымысел.
С террасы донесся смех. Он был сухой и кроткий, словно режущая слух молния. Ричард, тихо выругавшись, дернул ручку двери.
37