требования к технике, но еще большие к людям, которые ею управляют. Высочайший профессионализм, отличное качество работы — это необходимое условие на трассе: зарытые в землю трубы потом очень трудно будет осмотреть. Этим и объясняется строжайший контроль за работой сварщиков спецлабораторий с помощью рентгеновских, гамма-лучей, или магнитографии. Но лучшую гарантию выполненной работы дают сами сварщики: они подписывают гарантийные паспорта, ставят личные клейма, придирчиво проверяют друг друга, чтобы ни у кого в бригаде не было ни малейшего огреха.

…У Равиля Агиблаева опять неполадки со сварочным аппаратом. Не прошло и нескольких минут, как около него склонился бригадир.

— Гляди, сынок, как лучше исправить. — Ловкие руки бригадира быстро ликвидируют неисправность.

«Сынком» называют его в бригаде с первого дня. В этом шутливо-ласковом слове все отношение к новичку. Приехал из сельской глубинки, поначалу робеет. Кто же возьмет на себя заботу о нем, как не бригада?

Кажется, обычное дело. Между тем бывают коллективы, где в условиях работы на единый наряд не до учеников. Важен конечный результат, и они спешат к нему, порой забывая о новичках. В бригаде Кравицкого подобного не было и, как подчеркивает бригадир, никогда не будет.

От бригадира никогда не услышишь «я»: «Мы внедрили хозяйственный расчет…», «Этот вопрос мы решили так…», «Мы обязались…».

Это «мы», конечно, коллектив. Есть вопросы, которые бригадир обязан решить сам, но и тут он старается опереться на опыт товарищей, выслушивает их совет, перед тем как отдать окончательное распоряжение. И это понятно. Кто он такой, бригадир? Такой же рабочий, как и его товарищи. Только очень опытный, с обостренным чувством ответственности.

Скажем, трасса газопровода спланирована так, чтобы по возможности обходить плодородные поля. Там, где это невозможно, снятый бульдозерами верхний плодородный слой после укладки труб возвращается на место. Как-то увидел Николай, что на участке, где они уже закончили сварку, траншеи заравнивают кое-как, оставляя бугры и ямы. Несколько лет назад он прошел бы мимо… «Мое дело, мол, только сварка…» Но на этот раз он остановился и пристыдил бульдозериста.

Приходят в бригаду новые люди, но остаются старые традиции: помочь товарищу, не оставлять рабочее место, если есть возможность заварить лишний шов…

* * *

Сегодня в это трудно поверить, но всего тридцать лет назад нефть и газ в Сибири не добывали. Более того, многие утверждали, что их там вообще быть не может. Геологи-ученые во главе с академиком Губкиным упорно доказывали, что в Сибири есть углеводородное сырье. Нужна была большая смелость и уверенность в своих силах, чтобы долгие годы вести безуспешные поиски. Лишь в конце 1953 года возле старинного села Березова, знаменитого лишь тем, что здесь доживал последние дни князь Меншиков, сподвижник Петра Великого, ударил первый газовый фонтан. А летом 1960 года была найдена и нефть. Так началось стремительное развитие самого большого в СССР нефтегазового комплекса. Добыча нефти и газа в Западной Сибири и их транспортировка в европейскую часть страны определены как важнейшие звенья Энергетической программы страны на восьмидесятые годы. Наиболее крупное из газовых месторождений Западной Сибири — Уренгойское отличается такими гигантскими запасами, что многие годы может обеспечивать как нужды страны, так и экспорт.

Сделкой века назвали на Западе соглашение «газ — трубы», заключенное между СССР и западноевропейскими странами на взаимопоставки газа, с одной стороны, и труб большого диаметра — с другой. Его реализация рассчитана на 25 лет.

Газовую магистраль Уренгой — Помары — Ужгород, предназначенную для транспортировки советского газа в Европу, журналисты сразу же назвали стройкой века. Трасса, проходящая через несколько часовых поясов, сооружается из труб диаметром 1420 миллиметров, рассчитанных на давление 75 атмосфер. Когда-нибудь цифры, ее характеризующие, мне кажется, школьники будут помнить наизусть, так же как, например, высоту пирамиды Хеопса или длину Панамского канала. Строители преодолели свыше 150 километров вечномерзлых грунтов, свыше 700 — болот, лесов — более двух тысяч километров, горных массивов Урала и Карпат — 545 километров, больших и малых рек — 561. Среди крупных рек — Обь, Волга, Кама, Дон, Днепр, Днестр. Только грунта переработано почти 130 миллионов кубометров — в несколько раз больше, чем на Волго-Донском канале.

Но не только природные и технические трудности встали на пути строителей. Дорогу сибирскому газу в Западную Европу пытались преградить реакционные круги и американская администрация. Еще раньше, в начале шестидесятых годов, мировая пресса, с завидным единодушием окрестив открытие сибирского газа и нефти «сенсацией века», писала и о том, что наладить добычу сырья русским не удастся — они просто потонут в сибирских болотах. Даже наиболее объективные комментаторы писали, что из-за экстремальных условий создание промыслов в Тюмени потребует многих десятилетий. Но горе-прогнозисты ошиблись в своих расчетах.

Администрация США объявила эмбарго на поставку техники и оборудования для газопровода, не считаясь с интересами как своей страны, так и своих союзников. Санкции администрации США вызвали у строителей газопровода еще большую волю и решимость в кратчайший срок завершить стройку. Конструкторы, коллективы машиностроительных заводов в небывало короткие сроки наладили выпуск отечественного оборудования, в том числе компрессоров и трубоукладчиков.

Я был на пресс-конференции для советских и иностранных журналистов, посвященной досрочному сооружению магистрального газопровода. Мировая пресса внимательно слушала выступление тогдашнего министра строительства предприятий нефтяной и газовой промышленности Бориса Щербины (ныне он заместитель Председателя Совета Министров СССР). «Попытка поставить под сомнение способность промышленно-экономического потенциала СССР построить газопровод-гигант без внешних поставок безнадежно провалилась. «Санкции» прежде всего нанесли немалый ущерб — материальный, моральный и политический — самим США. Экономический и технический потенциал Советского Союза позволил в более ранние сроки, чем планировалось, наладить производство мощной отечественной техники. Все это не только не нанесло ущерба советской экономике, а, наоборот, укрепило ее мощь, выявило новые возможности».

Серьезно осложняли строительство массы теплого воздуха, прорывавшиеся в январе — марте 1983 года на север Западной Сибири. «Нет ничего хуже теплой погоды», — считают