ходившие по квартирам своих клиентов, а в свободное время по улицам, базарам и дворам. Они носили в одной руке ящик с инструментом и кое-какой парфюмерией, а на шею надевали через отверстие спинки деревянный стул. Придя на место, где предполагалась работа, эти мастера начинали скоморошьим присказом собирать вокруг себя толпу. Цирюльник был почти то же, что и парикмахер, но вместе с тем лекарь, исполнявший фельдшерские и даже докторские операции. Нижеприводимый текст в молодые годы был мне записан и подарен моим частым спутником по ружейной охоте парикмахером Владимиром Лукичом Лукиным.
— Шла барышня по дорожке, на ней новые полсапожки, да запнулась за тумбочку, уронила сумочку, подняла юбочку, упала на дорожку, поломала ножку! Бреем, стрижем, бобриком-ежом, лечим паршивых, из лысых делаем плешивых, кудри завиваем, гофре направляем, локоны начесываем, на пробор причесываем, парик промоем, кровь откроем, фризюр наколем, тайну любви скроем, мозоль подрежем, косу купим и срежем, мушки клеим, стрижем да бреем! Начески, наколки, шьем наклад в три иголки, мушку приставим, ревматизм растираем, бородавки сводим, по домам к почтенным людям ходим. Цирюльники-щелкачи, запляшет, кто пять лет лежит на печи! Банки, пиявки, набор грудной степной травки. Зубы рвем — деньги вперед берем! Бритвы востры, ножницы остры! Белила, румяна, щеголям награда — из мозгов пахучая помада!.. Шла барышня по дорожке и т. д.
В. Л. Лукин был парикмахером, славившимся своим искусством, и прошлое цирюльничье вспоминал с шутками и иронией. Он неоднократно демонстрировал мне прибор-ящик, с которым объезжал провинцию и работал по вызову, при номерных банях. В ящике длиною более метра и шириной вполовину, в строгом порядке размещались «козьи ножки», ланцеты, ножницы нескольких видов, широкие бритвы, кровососные банки, крючки, сосуд для хранения живых пиявок, инструменты, напоминавшие своим видом плотничье долото, механические заводные машинки-«просечки», коробочка с корпией (расщипанной на нитки полотняной тканью-рваниной), загадочные медикаменты в темно-синих флаконах, помада собственного изготовления, настой из пареного розмарина и березового веника — для мытья головы, ращения волос и пр. Старые нижегородские парикмахеры Гусев и Ковалев, которым я прочитывал приведенный приговор, сообщали мне, что бывали тексты и иного содержания. В одном таком приговоре цирюльник рассказывал о выдергивании зубов, об установке «фонтанели» и о другом лечении, но подлинного текста его восстановить не могли. Искусствовед доктор Н. П. Каменев передавал мне, что эти доморощенные лекари помимо кровопускания и удаления зубов действительно брали на себя более сложные операции, как, например, упомянутые «фонтанель» и «заволоку».
Между прочим, «фонтанелью» назывался глубокий надрез на коже, в который вкладывалась обыкновенная горошина, «заволокой» же — два параллельных надреза, находившихся на некотором расстоянии один от другого, соединенные между собой продернутой под толщу кожи полотняной тряпочкой. В первом случае горошина сама по себе вызывала процесс нагноения, а во втором то же самое явление достигалось путем периодического передергивания ткани из стороны в сторону. Такие хирургические операции считались «полирующими» кровь и способствующими в некоторых случаях выздоровлению, а в других даже продлению жизни. Оба эти приема Н. П. Каменев застал еще в 80-х гг. прошлого столетия в Тульской губернии.
«Щелкачи» — народное прозвище парикмахеров и цирюльников, с особой ловкостью во время работы щелкавших своими ножницами. Многие из парикмахеров сохранили до сих пор эту манеру и, даже просто держа ножницы в руке, без надобности, как бы для особого шика, постукивают, сводя и разводя пальцы, одним кольцом о другое перед носом клиента.
От В. Л. Лукина же мне удалось получить следующие острословицы из лексикона парикмахерских подмастерьев, отнесенные им к 80-м гг. прошлого столетия:
По модной картинке причесываем господ кавалеров: с пробривкой пробора вкось — у кого глаза врозь, прямо — кому желательно быть без изъяна, на валик и поперек — кто умом не прыток; всех красавцами сделаем, и за то клиенты нам много благодарны!
Мне удалось собрать и записать отдельные слова и выражения.
Картонка — прозвище клиента, который сверх условленной платы не давал «на чай». С появлением авиации таких злосчастных клиентов парикмахеры стали называть еще «ероплан». Обрить в щетку — т. е. умышленно причинить клиенту неприятность, заключавшуюся в том, чтобы во время процесса бритья держать бритву как можно прямее. От такого приема через несколько часов после операции воспалялись луковицы срезанных волос, появлялись красные пятна, мелкие опухоли в виде прыщей, и кожа покрывалась как бы сыпью. Уличный парикмахер-старичок Иван Трефилович Рогаткин из Зарядья рассказывал мне, что они любили применять этот прием для урока бесплатным клиентам, к числу которых относились в первую очередь околоточные надзиратели и городовые. Коровий язык — прическа на пробор с торчащими вперед прядями волос на висках, для которой применяли смачивание «секретной» жидкостью — из ржаного кваса, сахарного сиропа и клея-смолы с вишневого дерева или отвара льняного семени. Комильфотная брижка — процесс бритья с соблюдением всех правил парикмахерского искусства и с обязательным натиранием обритого места пудрой, тальком или просто мелом. Барина прикончить — выдавить прыщ или чирий с обязательным прижиганием накаленной на огне шляпкой гвоздя. Флеру пустить — надушить. Обчекрыжить — плохо остричь. Божий дар убрать — закрыть лысину густо намасленным фиксатуаром, помадой, деревянным маслом или просто салом, специально выращенными с боков волосами. Подметку подшить — починить старый парик. Усы наколенкорить — нафабрить усы, придать им ухарский вид. Козья нога — крючок для выдергивания зубов. Блоха — машинка для просечки кожи в том случае, когда ставят банки. Кисейные штаны — девушка, барышня.
* * *
Наш, парикмахерский, они красавец! — зазывал Иван Сидоров-орала, а Марья Кондратьевна щипцы на углях держала. За такого жениха сваха пять тысяч накинуть в силе!..* * *
На резине полсапожки — с бараньей ножки, сюртучок до пят, попросить покурить у кого рад, поет на высоких нотах, сидят в папильотах, да Сидорову Ивану денег не плотит за старанье — болвану!* * *
Бродячие, а за ними работавшие в специальных помещениях цирюльники и парикмахеры имели, как видно по приводимым примерам, свой особый многогранный лексикон.Мне удалось собрать и записать отдельные слова и выражения.
Картонка — прозвище клиента, который сверх условленной платы не давал «на чай». С появлением авиации таких злосчастных клиентов парикмахеры стали называть еще «ероплан». Обрить в щетку — т. е. умышленно причинить клиенту неприятность, заключавшуюся в том, чтобы во время процесса бритья держать бритву как можно прямее. От такого приема через несколько часов после операции воспалялись луковицы срезанных волос, появлялись красные пятна, мелкие опухоли в виде прыщей, и кожа покрывалась как бы сыпью. Уличный парикмахер-старичок Иван Трефилович Рогаткин из Зарядья рассказывал мне, что они любили применять этот прием для урока бесплатным клиентам, к числу которых относились в первую очередь околоточные надзиратели и городовые. Коровий язык — прическа на пробор с торчащими вперед прядями волос на висках, для которой применяли смачивание «секретной» жидкостью — из ржаного кваса, сахарного сиропа и клея-смолы с вишневого дерева или отвара льняного семени. Комильфотная брижка — процесс бритья с соблюдением всех правил парикмахерского искусства и с обязательным натиранием обритого места пудрой, тальком или просто мелом. Барина прикончить — выдавить прыщ или чирий с обязательным прижиганием накаленной на огне шляпкой гвоздя. Флеру пустить — надушить. Обчекрыжить — плохо остричь. Божий дар убрать — закрыть лысину густо намасленным фиксатуаром, помадой, деревянным маслом или просто салом, специально выращенными с боков волосами. Подметку подшить — починить старый парик. Усы наколенкорить — нафабрить усы, придать им ухарский вид. Козья нога — крючок для выдергивания зубов. Блоха — машинка для просечки кожи в том случае, когда ставят банки. Кисейные штаны — девушка, барышня.