функционировать в обществе нормальных людей, не смогли бы скрыть того, что они серьезно больны психически. Хотя болезнь могла обостриться внезапно и никто не обратил бы внимания. Вот что могло бы случиться…

— Один шанс из миллиона, — сказал Рик.

Но он понимал, куда гнет Брайант.

— Дейва особенно беспокоил этот новый тип андроидов «Узел-6», — продолжал Брайант. — Розен уверял нас, что тип новых усовершенствованных андроидов «Узел-6» может быть выделен с помощью стандартной процедуры психопрофилирования. Теперь мы вынуждены — и мы знали, что так будет, — самостоятельно проверять это. Этим вы и должны заняться в Сиэтле. Вы понимаете, что неудача чревата двумя тяжелыми последствиями. Если вам не удастся выявить всех гуманоидных роботов из представленных на испытание, то, значит, у нас нет надежного инструмента для анализа и мы никогда не найдем тех, кому уже удалось бежать. Если же тест идентифицирует испытуемого человека как андроида…

Брайант раздвинул рот в ледяной улыбке.

— Ситуация сложится щекотливая, хотя даже люди Розена не разгласят публично эту новость. Нам придется сидеть сложа руки, и как долго — неизвестно. Мы, конечно, проинформируем русских, те сообщат в Ленинград. В конечном итоге это просочится в печать. Но к тому времени мы, возможно, разработаем новую шкалу тестирования.

Он снял трубку видеофона.

— Итак, за дело! Возьмите служебный кар и заправьтесь на нашей станции.

Поднявшись, Рик сказал:

— Могу ли я взять с собой записи Дейва Холдена? Я хотел бы просмотреть их в дороге.

— Давайте подождем испытаний, — сказал Брайант.

Тон его странным образом был лишен сочувствия, и Рик Декард отметил это.

Когда он посадил аэрокар Департамента полиции на крышу здания ассоциации Розена в Сиэтле, увидел, что его встречает молодая женщина: черноволосая, стройная, глаза закрыты модными пылезащитными очками. Она подошла к кару, руки ее были глубоко засунуты в карманы яркого полосатого пальто. На маленьком лице с резкими чертами застыло выражение сердитого отвращения.

— Что случилось? — спросил Рик, выйдя из кара.

— Я не знаю, — несколько уклончиво сказала девушка. — Что-то насчет тона, которым с нами говорили по телефону. Не важно.

Она вдруг протянула руку. Он машинально пожал ее.

— Меня зовут Рейчел Розен. А вы, кажется, мистер Декард?

— Это была не моя идея, — сказал он.

— Но вы официально представляете Департамент полиции Сан-Франциско, который не верит, что наша организация служит общему благу.

Она внимательно смотрела на него из-под длинных черных ресниц, видимо, ненастоящих.

— Гуманоидный робот подобен любой другой машине — он очень быстро превращается из благодеяния в опасность. В качестве благодеяния он не входит в сферу наших интересов, — сказал Рик.

— Но как опасность, — продолжила Рейчел Розен, — сразу привлекает ваше внимание. Это правда, мистер Декард, что вы охотник за андроидами?

Он неохотно пожал плечами и кивнул.

— Значит, вы без труда рассматриваете андроида как неживой кусок материи, — сказала девушка, — и с легкостью отправляете его «на покой», как вы говорите.

— Вы уже отобрали для меня группу испытуемых? — спросил он. — Я бы хотел…

Он замолчал, потому что вдруг увидел животных, принадлежащих ассоциации.

Он подумал, что, конечно, мощная корпорация может себе это позволить. Более того, где-то в глубине души он ждал чего-то подобного. Позабыв о девушке, он медленно подошел к ближайшему вольеру. Он уже чувствовал их запах, несколько запахов нескольких существ, стоявших, сидевших или, вот как тот енот, спавших.

Он никогда в жизни не видел настоящего енота. Он был ему знаком только по стереофильмам, которые показывало телевидение. Почему-то пыль нанесла по этому виду такой же тяжелый удар, как и по птицам, из которых почти никто не выжил, за исключением некоторых. Рик автоматически выудил из кармана свой потрепанный экземпляр каталога Сидни и отыскал раздел «Енот».

Цены, естественно, были напечатаны курсивом. Подобно першеронам, в данный момент на рынке не имелось свободных для продажи экземпляров ни за какие деньги, каталог Сидни просто регистрировал цену последней продажи енота. Цифра была астрономическая.

— Его зовут Билл, — сказала из-за спины девушка. — Билл-енот. Мы приобрели его всего лишь в прошлом году у одной компании.

Она показала на охранников, которых Рик заметил только сейчас. Глаза охранников, вооруженных автоматами — легкими скорострельными моделями марки «шкода», были устремлены на Рика с той самой секунды, когда он посадил на крышу свой кар. «А ведь на каре, — подумал он, — стоят ясные опознавательные знаки полиции».

— Крупнейший производитель андроидов, — сказал он задумчиво, — вкладывает прибыль в животных.

— Посмотрите на сову, — сказала Рейчел Розен. — Сейчас я разбужу ее для вас.

Она направилась к большой клетке, в центре которой стояло засохшее, но ветвистое дерево.

«Сов не существует, — хотел сказать Рик, — так нам говорили до сих пор».

В каталоге они числились, как «вымершие» — мелкий шрифт, значок-буква «В» на всех страницах. Пока девушка шла к клетке, он проверил — нет, не ошибся.

«Сидни никогда не ошибается, — сказал он себе, — и нам это известно. Ведь нам больше не на что полагаться».

— Она искусственная, — сказал он.

Он вдруг понял, в чем дело. Разочарование было нестерпимо острым.

— Нет, — сказала она.

И улыбнулась.

Он увидел, что у нее мелкие ровные зубы — так же белы, как черны ее глаза и волосы.

— Но Сидни… — начал он.

Он попытался показать ей каталог, чтобы доказать это.

— Мы у Сидни ничего не покупаем, — перебила девушка, — и у других зооторговцев тоже. Все, что мы приобретаем, мы приобретаем у частных охотничьих партий, и цены не оглашаются. Кроме того, у нас есть наши собственные натуралисты. Сейчас они работают в Канаде. Там еще остались относительно довольно обширные леса — предположительно уцелели мелкие животные, а иногда и птицы.

Он долго стоял, рассматривая сову, которая дремала на своем насесте.

Тысячи мыслей проносились в его мозгу, тысячи мыслей о войне, о тех днях, когда начали падать с неба совы. Он помнил, он был еще мальчишкой, когда обнаружилось, что все виды животных начинают вымирать, вид за видом. И газеты сообщали об этом — сегодня утром вымерли лисы, в следующий раз — барсуки. Пока люди не перестали читать эти бесконечные сообщения.

В нем еще раз проснулась естественная неприязнь к электроовце, о которой ему приходилось заботиться, как будто она была живая. «Тирания