Так вот ты какая, свалка истории! — не удержался я от восклицания, вспомнив давнее, но весьма подходящее к моменту заявление президента США Рональда Рейгана: «Свобода и демократия оставят марксизм и ленинизм на свалке истории».
Ильичи-братья
По объяснению Ирины Садовой, музей готов был принять всех низверженных с пьедесталов в районе вождей. Однако одного Ильича — из центра Полог, оставили на сберегание в горкоммунхозе. А бюст официально — по суду, признанного одним из организаторов Голодомора в Украине в 1932—1933 годах Власа Чубаря его земляки, жители села Федоровка [бывшей Чубаревки], решили придержать у себя, препроводив «на ответственное хранение» в склад местного сельхозпредприятия. Ну, а в селе Инженерном декоммунизированного Ленина, говорят, просто-напросто отправили на свалку. Не истории, а на ту, куда мусор выбрасывают.
Как выяснилось при ближайшем рассмотрении, вождь, установленный некогда в Пологах, не обычным каменным истуканом был. Он сродни «железному» Феликсу — тоже металлический. Вроде, из бронзы.
Вот и решили в городе не передавать его в музей, а использовать в будущем. Например, для отливки более значимого памятника.
Глядишь, и выйдет таки из Ленина что-нибудь путное.
Любопытна судьба и одного из трех музейных Ильичей. К слову, все трое — похожи друг на друга, но не один в один. Сейчас, когда они лишены пьедесталов, это очень заметно. Такое впечатление создается, что перед тобой три брата… от разных отцов.
Ближайшим ко мне как раз и оказался моим старым знакомым. Это был Ильич с липовой, как я про него всегда говорил, рукой.
Фокус в том, что правая — указующая, рука именно этого «вождя мирового пролетариата» выполнена… из дерева [возможно, из липы]. Проезжая однажды мимо и разглядев такое, мы, конечно же, полюбопытствовали у местного люда — а дело в села Тарасовка происходило, с чем связана деревяннорукость ленинская. И нам охотно объяснили следующее.
В годы Великой Отечественной войны памятник сбросили с пьедестала нагрянувшие в село немцы. Однако сельчанам удалось под покровом ночи уволочь вождя и надежно упрятать до окончания военного лихолетья. После изгнания иноземных захватчиков Ильича вернули на пьедестал. А отбитую при падении руку заменил деревянным протезом местный плотник — сельский папа Карло.
И стоял долгие годы Ильич, указывая жителям Тарасовки направление движения к липовому светлому будущему липовой же рукой.
А еще, как выяснили мы, оказавшись с вождем лицом к лицу, при падении Ленин нос повредил и подбородок. В связи с чем кому-то из местных гончаров пришлось принял ненадолго на себя миссию… полубога: ему ж не для обычного человека глину пришлось замешивать, а для самого вождя.
Это исключительно политический вопрос был.
Рука, правда, у гончара не твердой оказалась — возможно, волнение дало о себе знать: подгуляли нос и подбородок Ильича.
Когда настало время чубарей
Театрал Щорс, к слову, был военным фельдшером. И он вовсе не погиб в бою с Галицкой армией в 1919 году, как об этом уверяли большевики. Его свои же ликвидировали: есть акт медицинского освидетельствования тела Шорса — после эксгумации в 1949 году, где указано, что «красного командира» застрелили сзади в упор.
«Железный» же Феликс даже гимназию не закончил — настолько бестолковым был. «Серость, посредственность, без каких-либо ярких способностей», — вспоминал о нем маршал Польши Юзеф Пилсудский, учившийся в той же гимназии.
Маршал своими словами лишний раз подтвердил мое убеждение, что именно из серых посредственностей — если в Истории смута случается, и выходят тираны и деспоты.
Причем Ленин в числе тиранов — первый. Вот, к примеру, что он об Украине говорил:
«На Украине имеются громадные запасы, излишки хлеба. Мы должны не менее трех тысяч рабочих железнодорожников, частью крестьян из северной России, двинуть на Украину».
Или:
«Деревенские общины [Украины], которые не поддаются никаким призывам, будут выдвигаться на „черную доску“ либо будут переводиться в разряд штрафных».
И вот еще:
«Поместить полтора миллиона армии на Украине, чтобы они помогали усилению продработы, будучи сугубо заинтересованы в ней, особо ясно сознавая и чувствуя несправедливость обжорства богатых крестьян на Украине».
А потом — в начале тридцатых, настанут времена чубарей, которые вспомнят и о «черных досках», и о миллионной армии. И Украина потеряет четыре миллиона человек. Столько набирается умерших от голода в страшные 1932—33 годы [неофициальная, пожалуй, более близкая к истине цифра — восемь миллионов].
Я объясню, кто не в курсе: большевистская власть тогда сплошь и рядом заносила — за невыполнение умышленно завышенного плана хлебосдачи, на «черные доски» не общины даже, как советовал Ленин, а целые села, из которых тут же вывозились запасы продовольствия. А выезды из сел блокировали вояки ГПУ, пришедшей на смену созданной Дзержинским ВЧК.
И села вымирали. Это было целенаправленное уничтожение украинского крестьянства.
Кстати, кто запамятовал: в субботу, 25 ноября, — День памяти жертв Голодоморов в Украине.
Между прочим, на бердянской трассе — за селом Конские Раздоры, в начале лета 2018 года я видел указатель: «Чубаревка — 18 км».
Это указатель в прошлое, понял я, от которого мы пытаемся избавиться.
Не забыть его, а избавиться навсегда. От его кошмаров.
Формирующаяся в Пологовском музее экспозиция — с вождями [и обязательным правдивым рассказом о них], — это своего рода прививка от того кошмарного прошлого.
А теперь я расскажу об открытиях, сделанных музейщиками Полог.
Могильные камни с загадочными письменами
Совсем недавно в пологовоском краеведческом появились три старинные надгробные каменные плиты. Две — с надписями на иврите, третья — с письменами на немецком.
Одна из плит передана в музей жительницей села Федоровка [бывшая, напомню, Чубаревка] Валентиной Кейд. Обнаружила она ее у себя земельном участке.
При этом никакого кладбища поблизости никогда не было. Как будто с небес плита упала.