Тебя и так не узнать.

— Не надо, а то я заплачу, — сказала она с вымученным смешком. — И потеряю линзы. Знаешь, все никак к ним не привыкну.

Он улыбнулся:

— Ты женщина во всем.

Она кивнула — молча, потому что поняла его с полуслова.

— Ты достаточно окрепла, чтобы поговорить на медицинские темы? — спросил он.

Она подвела его к столу у окна:

— Хочешь соку? Они тут готовят свежий ананасный сок. Очень вкусный.

— Хочу.

Она подошла к холодильнику, налила два стакана из пластмассового кувшина и, протягивая один ему, улыбнулась:

— Это, конечно, не «Кристаль», но все равно: твое здоровье.

— Твое.

— Спасибо, — сказала она. — Мне не помешает.

Он не улыбнулся в ответ.

— Знаешь, Сойер хочет, чтобы я прекратил все процедуры.

— Почему?

— Томограмма показывает какое-то ничтожное увеличение мозга. Меньше чем на полмиллиметра по всей площади, причем это не вызвано новообразованием. Последний раз я проходил томографию десять месяцев назад. Тогда ничего еще не было.

— Ты испытываешь какие-нибудь необычные ощущения, головные боли?

— Нет.

— Трудности в передвижении, ориентации, проблемы со слухом, зрением?

— Нет, — ответил он.

— А как пищеварение, мочеполовая система?

— Все нормально.

Она помолчала.

— Нет ли нарушений сна, ухудшения памяти, повышенной утомляемости?

— Нет.

— Как вес? Не набрал? Не потерял?

— Вес стабилен: сто шестьдесят фунтов.

— Рост не уменьшился?

Он засмеялся:

— Забавный вопрос. Рост шесть футов один дюйм, как всегда. Собственно, почему ты…

— Возрастные процессы, — объяснила она. — В определенном возрасте человек начинает расти вниз.

— Ну, я еще не так стар, — возразил он.

— Конечно, — сказала она. — Это я так, на всякий случай.

Она сделала несколько глотков из стакана и поглядела ему в глаза, такие ясные и синие в ярком солнечном свете, лившемся из окна.

— А тебе не приходилось замечать за собой, что стал медленнее соображать?

— Как раз наоборот, — сказал он. — По-моему, гораздо быстрее. Порой мысли проносятся у меня в голове с такой скоростью, что приходится сознательно замедлять их, — не успеваешь отличить то, что подумалось, от того, что есть на самом деле.

— Как сейчас? — спросила она.

— Ты о чем?

— Ты видишь меня такой, какая я есть? Или такой, какая была до всех этих косметических манипуляций?

Он посмотрел ей в глаза:

— Ты всегда одинаковая.

— Закрой-ка глаза, — сказала она.

Он послушался.

— А теперь опиши меня.

— Рост пять футов и восемь или девять дюймов, вес примерно сто тридцать фунтов, длинные светлые волосы, серые глаза, полная грудь — размер тридцать девять-сорок, соски твердые и выпуклые, талия двадцать пять-двадцать шесть дюймов, бедра тридцать восемь-тридцать девять…

— Прекрасно, — прервала она его. — А теперь открой глаза и опиши меня, пожалуйста, еще раз.

В его глазах отразилось удивление:

— Ты совсем не такая. У тебя короткие каштановые волосы, карие глаза, — нотки изумления звучали в его голосе. — Что это я вообразил?

— Ты описывал свои воспоминания, — сказала она, — а не то, что перед глазами.

Он растерянно помолчал.

— Это очень плохо?

— Да нет, — успокоила его она. — В общем-то, нормально. Все мы носим в себе воспоминания и не сразу способны переключиться от них к реальности — это требует некоторого времени.

— А мне-то казалось, я стал думать быстрее, чем раньше.

— Может быть, ты и прав, — сказала она. — Но мой новый образ еще не закрепился у тебя в сознании, и потому его легко вытеснил прежний. Попробуй еще раз закрыть глаза, может, теперь ты увидишь все, как есть.

Он закрыл глаза, несколько мгновений сидел молча и наконец медленно проговорил:

— Ты права.

Открыв глаза, он посмотрел на нее:

— А я воображал, что достиг небывалого.

— Ты огорчен? — мягко спросила она.

— Еще бы, — сказал он. — Я-то думал, что стал на голову выше всех.

— Так оно и есть. И в то же время не так. Не забывай: ты остаешься человеком.

— Со мной всегда так будет? — удрученно спросил он. — Я всегда буду жить памятью?

— Очень может быть, — сказала она и добавила: — Если не будешь жить вечно. В этом случае тебе придется научиться забывать, иначе мозг просто не выдержит нагрузки.

— Послушай! — Он уставился на нее широко открытыми глазами. — Так, может, потому мой мозг и увеличивается? Чтобы хранить большой банк памяти и оперировать с ней?

Она спокойно встретила его взгляд:

— Не знаю. Но не думаю. Человеческий мозг — итог миллионов лет эволюции. Нам неизвестны случаи изменения нормального мозга в результате мутации. — Она помолчала. — И учти по крайней мере одно: мозг ограничен размерами черепа. А кости не резиновые.

Он отвел взгляд к стене.

— И вот что еще не надо забывать: размер мозга никак не связан с мыслительными способностями. У коровы мозг гораздо больше человеческого.

Он снова заглянул ей в глаза:

— Так что же ты предлагаешь?

— Надо поговорить с Сойером, — подытожила она. — Давай приостановим процедуры. По крайней мере до тех пор, пока не докопаемся до причин этого состояния.

— Сойер хочет, чтобы я снова лег в клинику в Бока-Ратоне.

— Не лишено смысла, — сказала она.

— Нет у меня времени по больницам валяться.

Она кинула на него насмешливый взгляд:

— Что значит время для человека, который собирается жить вечно?

Он промолчал, задумавшись.

— У меня вообще такое чувство, — продолжала она, — что ты что-то знаешь, но не хочешь поделиться ни с Сойером, ни со мной.

Он снова промолчал.

Тогда она спросила:

— Занаду как-то связано с проектом по химической генной инженерии?

— Не будь такой хитрожопой, — резко сказал он, но она не выказала обиды. — Я же сказал, расскажу все, когда надо будет.

Она пожала плечами, не возражая.

— Так ты не собираешься в Бока-Ратон?

— Не собираюсь, — ответил он.

— На что же ты собираешься потратить это время? — спросила она.

— Я хочу встретиться с махариши, — сказал он.

— Он согласился?

— Этого я не говорил, — ответил он. — Мы просто нагрянем к нему, вот и все.

— Я хочу с тобой, — сказала она.

— Ты себя выдашь, — возразил он.

— Что значит «выдашь»? — запротестовала она. — Я же сказала: я в их программе не участвую.

— Тогда раньше или позже, но тебя поймают.

Она посмотрела ему в глаза:

— А я не боюсь. Профессиональное любопытство говорит во мне громче. Возможно, этот человек обладает как раз теми знаниями, которых недостает нам.