сказали они. — В городе тебе оставаться более нельзя: полицейские ищейки рыщут всюду, могут нагрянуть и сюда. Поэтому комитет решил переправить тебя за границу…

— Какой комитет? Разве ещё есть комитеты?

— Комитет большевиков. Есть – как видишь.

— Но я не большевик.

— Ну-к что ж, что не большевик. Ты есть пострадавшая жертва борьбы за революцию и временно заблуждающийся… И мы должны тебе помочь. В общем, готовься: «Монголия» снимается на Японию во вторник. Поплывёшь «по-чёрному», так что комфорту не жди! Да ты, кажись, не из таковских… А пока держи вот, почитай на досуге…

Из листовки комитета Владивостокской организации РСДРП «Победители торжествуют» (ноябрь 1907 г.)

«…Солдаты! Если вы хотите жить людьми, а не жизнью серой бездушной скотины, если вы хотите, чтобы вас не расстреливали сотнями за маловажные проступки, организуйтесь, не растрачивайте своих сил на единичные выступления, которые не приносят никакой пользы. Будьте готовы к тому моменту, когда восставший народ, ваши отцы и братья позовут вас силой наших штыков защищать интересы народа… Время показало, что правы были социал-демократы…»

Проводы были скромные, прощались дома. Сначала Иван попрощался с Васяткой, обняв его за узкие острые плечи и троекратно поцеловал в щёки, уже покрытые белёсым пушком, потом, когда паренёк, «вспомнив», что его ждёт Антипка, ушёл, прощался с Аннушкой… И снова, как тогда, приблизилась она, вся в белом, и взяла его шею в нежное кольцо, и он не отверг девичий подарок… Она не говорила ему о своей любви, она сказала: «Я буду ждать тебя!» — и в этих словах было всё: и признание, и клятва, и вера.

А ещё потом брат и сестра долго стояли на пустынном берегу Золотого Рога и молча смотрели, как освещённая огнями «Монголия» уходит в ночь. Они махали вслед пароходу, хотя знали, что Иван их не видит: он надёжно спрятан в недрах судна.

Только поздней ночью в открытом море кочегары выпустили Рублёва на палубу подышать свежим воздухом. Он пил солёный ветер, с тоской смотрел в ту сторону, где оставил родину, любимую, друзей – живых и мёртвых, и думал вслух:

— Наверное, что-то мы делали не так… Ну ничего, вернёмся и сделаем так, как надо!

Ветер усиливался – это было грозное дыхание приближающегося тайфуна. Он мчался навстречу судну, набирая силу с каждым часом. Скоро, очень скоро он обрушится на берега России!

1974—1979 гг.

Примечания

[1] В дореволюционной России только типографские рабочие имели восьмичасовой рабочий день. — В. Щ.

[2] Прозвище юнкеров Павловского училища

[3] Черносотенные организации. — В. Щ.

[4] Здесь: шутливое прозвище. Пер-Лашез — известное кладбище в Париже

[5] К оружию, граждане! Стройтесь в ряды! (фр)

[6] Двуродная — двоюродная (новгород. диалект).

[7] Варя — варёное кушанье.

[8] Статья Н. Адамовича (псевдоним В. В. Воровского).

[9] Десятизарядный пистолет системы Манлнхера,- образца 1905 года.

[10] Ныне ст. Уссурийск.

[11] Это первое бегство В. 3. Май-Маевского от революции. Ему, впоследствии известному белогвардейскому генералу, этот опыт пригодится во время гражданской войны. — В. Щ.

[12] Горящие — плохие (новгород. диалект).

[13] Так называли бумажный рубль, который был желтого цвета.

[14] Военные канцелярии и приданные им типографии находились в ведении коменданта крепости, т. е. Мищенко.

[15] Азям – длинный крестьянский кафтан.

[16] Форпик — носовой отсек на корабле.

[17] Шестизарядный японский револьвер системы Хино.

[18] Статья В. И. Ленина «Уроки Московского восстания».

[19] Фамилия, указанная В официальном документе, изменена. – В.Щ.

[20] «Крестиками» автор воспоминаний называет солдат, награжденных георгиевскими крестами.