произвести этот арест. На задержание приехал лично, держался неплохо, одурманенный обещанным повышением с переводом в столицу.
Заблокировав охранника, дежурящего на воротах, Семашко с двадцатью вооружёнными спецназовцами ворвался во двор и на этом всё закончилось. После короткой, но очень жёсткой потасовки с ожидающими их людьми Филиппа, спецназовцы, закованные в наручники были складированы у беседки мордами в гранитные плиты, а сам Семашко, согнувшись пополам от коронного удара Вани Бандуры по печени, едва дошёл до садовой скамьи и тяжело сел, глядя испуганно на вышедшую из дома Юльку.
‒ Вы будете отвечать! ‒ пискнул он и поморщился от боли.
‒ Конечно буду, ‒ Юлька присела рядом и, прикрыв ладонью глаза, посмотрела на небо. ‒ Перед Творцом буду отвечать. Но никак не перед вами. Кстати, вы себя возомнили бессмертным? Афганцы же с вами говорили как-то. Не помогло с первого раза? ‒ она жестом подозвала Филиппа. ‒ Привези, пожалуйста, мэра, его сынка и судью Добробабу. Раз уж пошла такая пьянка.
‒ Что вы хотите делать? ‒ заёрзал на скамье Семашко. Зачем вы послали за мэром? Не думаю, что Андрей Маратович согласится приехать.
‒ Да вы что? ‒ нехорошо улыбнулась Юлька и показала взглядом на валяющихся на плитах спецназовцев, ‒ Он так крут? Или его сын наркоман? Я вам вот что, Роман Романович, скажу. Добрых людей гораздо больше, чем вы думаете. К примеру, я за полчаса до вашего налёта знала, что вы самолично решили сыграть Рэмбо в этой бездарной киношке. Добрые люди подсказали. А ещё у меня есть интересное видео с сынулей мэра, где он засасывает ноздрёй кокаиновые дорожки. Или, к примеру, видео с вами в банях Сергея Городничего, где вы сначала балуетесь в попку, а затем пересчитываете бабло, полученное от Саркисяна за закрытие дела по его племяннику, убившему на пешеходном переходе молодую маму и её ребёночка. И всё это добрые люди сделали. Вы хотели войну ‒ вы её получили. Всё справедливо, Роман Романович. Вы, зная, что я не виновна, отправили меня почти на пять лет в тюрьму. Добробаба тоже была в курсе, поскольку мэр нарезал ей семь соток на бывших садах под дачу. Вам печенек перепало, а я сидела. Но так получилось, что рядом все эти годы был дорогой мне человек, которого вы тупо убили.
‒ Это не я, ‒ Семашко оторвал руку от печени и неумело перекрестился, ‒ Вот вам крест. Это у покойного Гайдука что-то там было личное с Александром Юрьевичем. Зачем мне кого-то убивать?
‒ А покрывать убийц можно? Как бы не критично.
‒ Но вы же умная женщина. Не бывает однозначных ситуаций. С тем же племянником Саркисяна не так всё просто, как вам кажется. Парень перед этим поругался со своей девушкой, сел за руль в неадекватном состоянии. Вот и наложилось.
‒ Вы хоть поняли, какую только что фигню сморозили? Мне, как вы считаете, умной женщине? Ладно. Закроем пока эту тему. Видео с вашими забавами публиковать не будем. Это ваше личное дело. Мне это не интересно, а вот видео со взяткой очень даже полезное.
‒ Вас убьют, Юлия Александровна. Тот же Саркисян. У них тут, в Тарасовске, очень серьёзные люди собрались. У большинства, не меньше двух ходок в активе.
‒ В курсе. Я встречалась вчера с бывшими коллегами Климашонка. Серьёзным, как вы говорите людям, дали неделю, чтобы убраться из города. Иначе рыба в Ревуче попробует на вкус мясо гор. Они всех достали своей беспредельной наглостью и любовью к кидалову. Знаете, порядок должен быть даже в криминале. Это аксиома. Лоточникам на рынке разрешили остаться до первого гнилого случая. Шаурму и прочее говно пацаны тоже прикроют. Вот такой расклад, товарищ прокурор. А теперь сидим, греем печень на солнце, пока ваших подельников привезут…
Примерно через полчаса, люди Филиппа завели во двор сбледнувших лицом мэра, его сына и располневшую судью Добробабу. ‒ Проходите, люди добрые! ‒ Юлька вскочила со скамьи и соорудила поклон в пояс. ‒ Простите, что волоком, но не я войнушку объявила. Теперь придётся по моим правилам танцевать. ‒ Вы заигрались в безнаказанность, Юлия Александровна, ‒ мэр Ильенко молча сунул прокурору руку и сел рядом с ним. ‒ Теперь вот до похищения опустились. ‒ Есть такой грех. Вы правы, Андрей Маратович. Пользуюсь моментом, поскольку это не просто момент, а момент истины. Давно хотела с вами со всеми побеседовать, но всё руки не доходили. Или, возможно, старое ворошить не хотела. Не знаю. Вы сами, господа нехорошие, напросились на люли, ‒ Юлька посмотрела на Игоря Ильенко. ‒ Что, старшеклассник, не ожидал сегодня вот так, запросто попасть в гости к своей жертве? Знаешь, я вот об одном сегодня жалею… Нужно было тебе совсем башку отрезать. Ну, набросили бы ещё года три. И не участвовал бы ты в групповом изнасиловании двух двенадцатилетних дурёх, которые повелись на ваши разводки. ‒ Ты что несёшь, сучка? ‒ вскочил со скамьи старший Ильенко и тут же осел на землю с разбитым лицом. ‒ Слова выбирай, урод, ‒ Юлька вытерла кулак платком и брезгливо выбросила его в урну. ‒ С женой своей так разговаривай. Перекрестись, что Юры нет. Он бы тебе хлебало до размеров Луны раскатал. А парень твой насильник и наркоман. И ты знаешь об этом. Моим людям удалось найти эти две семьи, которых вы буквально зашугали до смерти. А добрые люди подогнали видео самого изнасилования. Как же, мы такие крутые! Нужно всё снять на видео, чтобы было потом над чем поржать. И чо, уроды? Поржали? Теперь будете ржать лет десять на зоне. В петушатнике. Я лично побеспокоюсь. ‒ Юлька сделала паузу и повернулась к судье, готовой вот-вот упасть в обморок. ‒ На вас, мадам, тоже есть интересное досье. Вы бы присели, а то нашатыря в доме нет. Честно отсидев, я решила не прыгать, не искать правды и не требовать сатисфакции, понимая, что всё это просто бесполезная и небезопасная трата времени и здоровья. Покойный Александр Юрьевич дал мне лопату в руки и заставил копать. И вот все эти годы я копала. Да, это куча времени, средств, но у меня много классных друзей и мы справились. И так, что касается вас, Екатерина Сильвестровна. Признаться, была очень удивлена, когда узнала о вашей тайной страсти. Я имею ввиду совращение старшеклассников. ‒ Это возмутительно! ‒ судья картинно вскинула нарисованные брови и её обвисшие бульдожьи щёки нелепо зарумянились. ‒ Я с вами совершенно согласна. Это возмутительно. Вы приглашали к себе молодых людей и делали им минет. Ладно, если бы по любви, а то за деньги. Вы им неплохо платили за возможность попользоваться молодым телом. Но тут та же история, что и с заднеприводным сексом господина прокурора. Мне это не интересно. Это ваше личное, хотя под статью вы попали стопудово. Мне жаль вашего, вполне приличного мужа,
Примерно через полчаса, люди Филиппа завели во двор сбледнувших лицом мэра, его сына и располневшую судью Добробабу. ‒ Проходите, люди добрые! ‒ Юлька вскочила со скамьи и соорудила поклон в пояс. ‒ Простите, что волоком, но не я войнушку объявила. Теперь придётся по моим правилам танцевать. ‒ Вы заигрались в безнаказанность, Юлия Александровна, ‒ мэр Ильенко молча сунул прокурору руку и сел рядом с ним. ‒ Теперь вот до похищения опустились. ‒ Есть такой грех. Вы правы, Андрей Маратович. Пользуюсь моментом, поскольку это не просто момент, а момент истины. Давно хотела с вами со всеми побеседовать, но всё руки не доходили. Или, возможно, старое ворошить не хотела. Не знаю. Вы сами, господа нехорошие, напросились на люли, ‒ Юлька посмотрела на Игоря Ильенко. ‒ Что, старшеклассник, не ожидал сегодня вот так, запросто попасть в гости к своей жертве? Знаешь, я вот об одном сегодня жалею… Нужно было тебе совсем башку отрезать. Ну, набросили бы ещё года три. И не участвовал бы ты в групповом изнасиловании двух двенадцатилетних дурёх, которые повелись на ваши разводки. ‒ Ты что несёшь, сучка? ‒ вскочил со скамьи старший Ильенко и тут же осел на землю с разбитым лицом. ‒ Слова выбирай, урод, ‒ Юлька вытерла кулак платком и брезгливо выбросила его в урну. ‒ С женой своей так разговаривай. Перекрестись, что Юры нет. Он бы тебе хлебало до размеров Луны раскатал. А парень твой насильник и наркоман. И ты знаешь об этом. Моим людям удалось найти эти две семьи, которых вы буквально зашугали до смерти. А добрые люди подогнали видео самого изнасилования. Как же, мы такие крутые! Нужно всё снять на видео, чтобы было потом над чем поржать. И чо, уроды? Поржали? Теперь будете ржать лет десять на зоне. В петушатнике. Я лично побеспокоюсь. ‒ Юлька сделала паузу и повернулась к судье, готовой вот-вот упасть в обморок. ‒ На вас, мадам, тоже есть интересное досье. Вы бы присели, а то нашатыря в доме нет. Честно отсидев, я решила не прыгать, не искать правды и не требовать сатисфакции, понимая, что всё это просто бесполезная и небезопасная трата времени и здоровья. Покойный Александр Юрьевич дал мне лопату в руки и заставил копать. И вот все эти годы я копала. Да, это куча времени, средств, но у меня много классных друзей и мы справились. И так, что касается вас, Екатерина Сильвестровна. Признаться, была очень удивлена, когда узнала о вашей тайной страсти. Я имею ввиду совращение старшеклассников. ‒ Это возмутительно! ‒ судья картинно вскинула нарисованные брови и её обвисшие бульдожьи щёки нелепо зарумянились. ‒ Я с вами совершенно согласна. Это возмутительно. Вы приглашали к себе молодых людей и делали им минет. Ладно, если бы по любви, а то за деньги. Вы им неплохо платили за возможность попользоваться молодым телом. Но тут та же история, что и с заднеприводным сексом господина прокурора. Мне это не интересно. Это ваше личное, хотя под статью вы попали стопудово. Мне жаль вашего, вполне приличного мужа,