притащенное абреками для растерзания паровоза братьев Черепановых. На орудии сидели генерал с майором, уговаривая абреков принять даосизм. Абреки зло огрызались, но дальше этого не шло — рядом с ними сидел стонавший разнообразные ругательства Джимми Картер и зло вращал глазами. Голова его перевязана белым бинтом. На рукаве — кровь.

Бросить ананас Тул не посмел — предпочел, чтоб не потерять казенное имущество, броситься вниз вместе с ним.

Ананас разбился на несколько кусков, а Тул, ничего… Уцелел. От удара орудие выстрелило и поразило паровоз насмерть. Пораженный паровоз пустил струю дыма, и ухал в Шепетовку.

Когда дым рассеялся из обломков ананаса вышел Пришелец с Деревянной Ногой.

— Дайте мне дорогу и позвоните Кому Следует. Ведь я пришел!

Позабытые всеми каминные часы выбрались через трубу на крышу с криком «банзай» бросились вниз. Пришелец не моргнув ни одним из четырех глаз, распилил их на двенадцать наручных часов.

— Так будет с каждым, — торжественно возгласил он.

— А что будет со мной? — кротко вопросил Тул.

На лице его блуждала такая льстивая улыбка, что городового, что подкрадывался к пришельцу сзади, чтоб ударить его карданным валом от КАМАЗа между третьим и четвертым глазами стошнило. За что он был немедленно растерзан толпой абреков-патриотов, переметнувшихся на сторону Пришельца.

— Тебя я назначу царем и завмагом!

— Где нужно быть?

— Прошу быть в городе Гдове. Оттуда, — пояснил пришелец, — мы выступим на завоевание Вселенной.

Чингачгука от упоминания города Гдова просто всего перекорежило. Вселенную завоевывать также не имелось никакого смысла, поэтому заплевав Пришельцу глаза, герой вырвал его деревянную ногу и ударил ей же, его же по голове.

— Не сметь! — вмешался генерал. Городовые окружили его, внимательно прислушиваясь. Польщенный вниманием, милиционер забыл о неподвижно лежащем пришельце.

— Что вам, дети мои?

По рядам городовых прошел шепот.

— Батько… Батько…

И через мгновение толпа взорвалась криками.

— Веди нас в бой, Батька!

Это было удивительно и радостно.

Генерал с майором радовались. Чингачгук — удивлялся. А городовым не терпелось. Подхватив обрезы наперевес, они разгорячено подступали к генералу.

— Я согласен быть вашим вождем! — объявил он. — Но для начала мы расстреляем паникеров и шкурников, проникших в наши ряды!

Путем голосования и метания жребия из самой гущи народной избрали и тех и других. Для проведения торжеств по случаю намеченных репрессий избрали президиум во главе с Чингачгуком и, провиантскую комиссию, которую возглавил неизвестно как тут объявившийся майор Пронин. Едва все успокоились, как открылся канализационный люк и на площадь выскочил Аль-Капоне.

Стреляя в колодец, гангстер другой рукой задвинул крышку люка на место.

— Одним гадом меньше! — торжественно объявил он, с вызовом глядя на окружающих. Майор Пронин, любивший протокольную точность и юридически выверенные формулировки, поинтересовался.

— Где меньше? Там или тут?

Гангстер на провокацию не поддался.

— «Как сказал поэт Уитмен — чем стоять, давайте выпьем!» — предложил он, сообразивший, что не простые люди тут собрались. В его руке откуда-то появились бокалы и бутылка, но тут у него над головой вспыхнуло зарево и он замер. Картина превратилась в фотографию.

…Я выплыл из сна. Даже нет, не выплыл, а выпрыгнул. Мир изменился. Девушка смотрела на меня с любопытством.

— Странный сон….

— Конечно… Вы ведь и просили что-то такое. С цветом, звуком все в порядке?

— Да, — автоматически ответил я. — А что там дальше?

— Да примерно тоже самое… — она наморщила носик. — Бред, короче… Как общее впечатление?

Что и говорить только что прожитая жизнь и впрямь была не «как настоящая», а «самая настоящая»! Настоящей не бывает. И вроде бы не только у меня — за занавесками кто-то сопел и вскрикивал негромко. Наверняка ведь тоже жил там товарищ полной жизнью. Я вспомнил собаку, перебирающую во сне лапами, и кошку, что выпускала из мягких лапок острые когти. Может быть те, кто там, на соседних топчанчиках пристроились тоже также вот лапками перебирают? Заказал себе во сне мордобой и всех победил… Выбрал кандидата в депутаты попротивнее, пива выпил и в такой сон занырнул, а там уж… Нет. Ну его. Пусть хоть во сне без них. Вот если б что-нибудь абстрактное, возвышенное… Не может быть, чтоб не нашлось…

— А вот чтоб чувство какое-нибудь возвышенное испытать. В самом чистом виде.

Она задумалась, начала вслух перебирать.

— Любовь? Это вам в «Ромео и Джульетту» погрузиться надо.

Я промолчал. Чай не мальчик… «Декамерон» предложили бы, это еще куда не шло. Кстати. Не забыть поинтересоваться. Должен же быть. Все-таки классика.

— Чувство насыщения?…

Я отрицательно покачал головой. Есть не хотелось.

— Ну, а какой-нибудь экстаз творца можете предоставить?

Она нахмурила бровки и что-то перебирала в голове. Я ждал.

— Вы рисуете? — вместо ответа, наконец, поинтересовалась она.

— Пожалуй, что и нет…

— А на каком-нибудь музыкальном инструменте играете?

Девочка наклонила головку на бок и слегка прищурила один глаз. В улыбке её я уловил что-то странное. Не то чтоб целилась, но… То ли она собралась сделать мне удивительный подарок то ли от души посмеяться.

— Так… Бренчу иногда… — осторожно отозвался я. Мало ли что у неё на уме.

— Гитара?

Тут слышался не вопрос, а утверждение и я кивнул.

— Да уж не арфа…

— Ну-у-у-у-у… Хорошо. Играй вы на арфе всё оказалось бы сложнее… Откиньте голову.

Вот всегда она так.

Уже знакомое ощущение накатило и схлынуло.

…Пить хочется. Мягко и тепло… Жарко даже… Темнота. Где это я? Неужели в пустыне? А где тогда звезды?

Глаза открылись. А вот почему темно! Над головой кремовый потолок, вдалеке светильник, занавешенное окно. Это, пожалуй, не комната, а апартаменты. Богато тут живут. Так… А со временем у нас что? Окно хоть и занавешено, но чувствуется уже утро…Стол с вазой, полной цветов. Белые розы. Какая на фиг, пустыня? У стола, прислоненная к креслу, полулежит гитара. Хорошая гитара. Это даже отсюда видно… А чего еще отсюда видно? Вторую гитару видно… Больше я рассмотреть не успеваю. Рядом с ухом раздался тихий свистящий звук. Кто-то вздохнул. Я поворачиваю голову и вижу перед собой черноволосую головку. Носик, губки, ушки… Сережки. Девчонка. Она сонно хлопает глазами, улыбается и снова засыпает. Я пытаюсь вспомнить, как её зовут. Жюли? Или Катрин? Нет не помню… Чувствую какую-то несообразность. Ну, конечно! Девчонка