Thomas Paine

Rights of man

1791

Томас Пейн Права человека

Ответ на памфлет мистера Берка, направленный против французской революции

Георгу Вашингтону,

президенту Соединенных Штатов Америки

Сэр,

Разрешите преподнести Вам небольшой трактат в защиту тех принципов свободы, установлению которых столь много способствовали Ваши исключительные достоинства.

Я молюсь о том, чтобы права человека стали всеобщим достоянием и распространились так широко, как только может о том помыслить Ваша благожелательность, и чтобы Вы имели счастье увидеть возрождение старого мира под воздействием нового.

Остаюсь, сэр,

премного обязанный Вам

Ваш покорнейший смиренный слуга

Томас Пейн.

Памфлет мистера Берка, направленный против Французской революции, — яркий пример тех неучтивых поступков, которыми отдельные лица или целые народы раздражают и оскорбляю друг друга. Ведь ни французский народ, ни Национальное собрание не беспокоились о том, что происходит в Англии и чем занимается английский парламент. Ничем не спровоцированное выступление мистера Берка против французского народа и Национального собрания, предпринятое как в парламенте, так и перед широкой публикой, нельзя извинить недостатком воспитания или оправдать какими-либо политическими причинами. Едва ли в английском языке найдется хоть одно бранное слово, которое бы мистер Берк не употребил по адресу французской нации и Национального собрания. Все, что могут подсказать злоба, предубеждение, невежество или же осведомленность, излито с безудержной яростью на протяжении почти четырехсот страниц. С таким пылом и такими намерениями мистер Берк мог бы написать и четыре тысячи страниц. Когда в порыве страсти дают волю языку или перу, силы человека всегда истощаются раньше, чем его тема.

До настоящего времени м‑р Берк ошибался и терпел разочарования в своих суждениях о ходе событий во Франции; но таковы уж изобретательность надежды или злоба отчаяния, что они снабжают его теперь новыми претензиями. Когда-то мистера Берка было невозможно убедить, что во Франции может произойти революция. В ту пору он считал, что у французов не хватит ни смелости, чтобы начать революция. В ту пору он считал, что у французов не хватит ни смелости, чтобы начать революцию, ни силы духа, чтобы ее продолжить; теперь же, когда революция произошла, он пытается найти для себя выход в том, чтобы осудить ее.

Не удовлетворившись бранью, которой он осыпает Национальное собрание, Берк уделяет значительную часть своей брошюры оскорблениям по адресу д‑ра Прайса^[1] (одного из самых благородных людей во всем мире), а также двух английских обществ — «Общества революции» и «Общества конституционной информации»^[2]

4 ноября 1789 г. д‑р Прайс произнес проповедь по случаю годовщины события, называемого в Англии Революцией и происшедшего в 1688 г.^[3]Говоря об этой проповеди, мистер Берк заявляет, что «богослов-политик догматически утверждает, будто в соответствии с принципами революции английский народ завоевал три основных права:

1. Избирать самому своих правителей.

2. Изгонять их в случае дурного поведения.

3. Самим определять свою форму правления».

Д-р Прайс не говорит, что право осуществлять все это принадлежит тому или иному лицу, той или иной категории лиц; он утверждает, что это право принадлежит целому, принадлежит всей нации. Мистер Берк, напротив, отрицает существование такого права как у нации в целом, так и у какой-либо ее части; он считает, что такого права вообще не существует нигде; и — что еще более странно и поразительно — он говорит, «что английский народ решительно отказывается от такого права и что он готов сопротивляться осуществлению этого права, не жалея ни жизни, ни имущества». Итак, оказывается, люди готовы взяться за оружие и сражаться, не жалея ни имущества, ни жизни, не ради защиты своих прав, но ради того, чтобы доказать, что у них нет прав! Вот поистине поразительное открытие, которым мы обязаны парадоксальному уму мистера Берка.

Метод, посредством которого мистер Берк доказывает, что английский народ не имеет таких прав, что эти права не существуют ни у нации в целом, ни у какой-либо ее части, ни вообще где бы то ни было, столь же поразителен и чудовищен, как и вышеприведенные его высказывания; ибо он приводит тот аргумент, что лица или поколение, обладавшие этими правами, уже сошли со сцены истории, а вместе с ними умерли и их права. В доказательство он цитирует следующие слова из декларации парламента, обращенной около ста лет тому назад к Вильгельму и Марии^[4]"Лорды, духовные и светские, и общины от имени вышеупомянутого народа (имеется в виду английский народ того времени) смиреннейшим и преданнейшим образом заверяют в своей покорности, а равно и покорности своих наследников и потомков на все времена». Он цитирует также одну статью из другого парламентского акта, относящегося к тому же царствованию; по его словам, эта статья «обязывает нас (имеется в виду народ того времени), наших наследников и наше потомство блюсти верность им, их наследникам и их потомству до скончания веков».

Мистер Берк считает, что он достаточно убедительно доказал свою точку зрения, процитировав эти статьи, соблюдения которых он требует на том основании, что они, по его мнению, на все времена устраняют права нации; и, не довольствуясь этим заявлением, которое он повторяет неоднократно, он утверждает далее, что «если такое право принадлежало народу Англии до революции (он признает, что в более ранние времена это право существовало не только в Англии, но и во всей Европе), то английская нация в эпоху революции от своего имени и от имени всех своих потомков на все времена торжественно отказалась и отреклась от него».

Поскольку мистер Берк время от времени направляет яд, извлеченный им из его чудовищных принципов (если не будет профанацией назвать это принципами), не только против английской нации, но против Французской революции и Национального собрания, и оскорбляет это высокое, просвещенное и просвещающее учреждение, называя его собранием узурпаторов, я, в свою очередь, sans ceremonie (без церемоний) противопоставлю его системе иную систему принципов.

Английский парламент 1688 г. сделал то, что он и его избиратели имели право сделать и что казалось им правильным; но, сверх этого права, принадлежавшего парламентариям по полномочию, он выдвинул другое право, которое присвоил себе сам, — право налагать на потомство обязательства и сохранять над ним власть до скончания