компания, — «и слежка». — Чудно.
Разговор перешел к другим темам, Клэр старался говорить о приятном. Это его раздражало, она видела, как раздражение растет в нем. После еще одной чашки чая и пары пирогов он собрался уходить. Его ждало исследование, он сожалел, что так скоро покинет ее, и так далее.
Не удивительно, хотя она ощутила укол недовольства.
Эмма встала и протянула руку.
— Мистер Клэр. Будьте разумны. Вы многое пережили на службе у Британии, и я благодарна вам за смелость и заботу, которые вы проявили в интересах империи. Вы больше не обязаны слушаться меня. Я знаю, как магия… неудобна для вас.
Он взял ее за руку, дважды тряхнул. Он был алым теперь.
— Не в том дело, — пробубнил он, сглотнув. — Не в том. Мисс Бэннон, вы… вы…
Она терпеливо ждала. Он не отпускал ее ладонь. Он мог выбрать много слов. Волшебница. Сволочь. Потаскушка. Неправильная женщина.
Наконец, он подобрал подходящее и выпрямился.
— Вы, мисс Бэннон, очень логичная волшебница.
Ее рот чуть не раскрылся. Из всех эпитетов, что летели в нее, этот она не слышала. И легкость появилась в груди Эммы.
— Благодарю.
Он кивнул, отпустил ее руку, словно обжегся, и повернулся, чтобы уйти.
— Мистер Клэр.
Он остановился у дерева. Купол климата позвякивал вокруг него. Волосы Клэра не скрывали того, что его кожа была алой.
К счастью, у нее был подарок, что мог сравниться с его.
— Думаю, ваше пищеварение все еще здоровое?
— Прекрасное, мадам, — он не повернулся лицом к ней.
Эмма глубоко вдохнула.
— Могу я пригласить вас на ужин? Например, в воскресенье? Можете привести Людовико и мистера Баэрбарта. Если они захотят прийти.
«Если захотят появиться за моим столом без необходимости. Странно. Такое со мной впервые».
Клэр повернулся, подошел, схватил ее ладонь и затряс.
— Я скажу! Конечно! Будет честью. Честью. И Зиг обрадуется.
— Тогда воскресенье. В шесть? Я ужинаю рано.
— Именно! — он еще пару раз потряс ее руку и ушел. Она закрыла глаза, отслеживая, как он движется по дому. Мистер Финч выпустил его из дома, Клэр насвистывал, пока шел к лавровой изгороди.
Она переключила внимание на оранжерею. Микал придет в любой миг. Ее ладонь скользнула в карман юбки, она вытащила камень, что выпал из тела Левеллина. Он был у нее на столике у кровати, когда она проснулась.
Микал оставил его там? Он знал, что это?
Камень был темно-красным, плоским с одной стороны и изогнутым с другой. Гладкий и прозрачный, он пульсировал, когда она склонила камень. Пульс был слишком глубоким для камня, медленным ровным биением.
Как сердце дракона.
«Два камня, и он был с одним? Один дали ему заранее, а другой позже? Или камень был только один, и ему заплатили сразу? Но как они могли быть уверены, что он сделает то, что они хотели? И кто среди змеев убил одного из юных для этого? Кто создал симулякр в сумасшедшем доме?».
Она обхватила камень ладонями в перчатках. Пульс замедлился, пока камень пил солнечный свет.
«Грифоны были у его тела. Если я отправлюсь в Динас Эмрис, то найду лишь чьи-то кости. Но… это беспокоит меня».
Левеллин Гвинфуд всегда беспокоил ее.
Было сложно ослабить завязки корсета, но она смогла. Она прижала камень к голой кожи груди, спрятала под корсетом. Неудобно, но это временно.
«Вы правы, мистер Клэр. Еще остались вопросы без ответов».
Она медленно выдохнула одно волшебное Слово.
Над сердцем таяла кожа, и философский камень погружался в ее тело. Тепло пробежало по ее плоти. Ее голова отклонилась, и оранжерея потускнела. Огонь в ее венах был приятным жаром, нежным и оживляющим.
Она решила, что это имело мало значения. Она была Главной на службе у Британии, и если змей поднимет голову, она раздавит его каблуком.
Улыбаясь, Эмма Бэннон поправила платье и решила выпить еще чашку чая.
ЛитВек: бестселлеры недели
