металлической оправе и старательно их протер, потом одернул белый свитер, прекрасно контрастирующий с его смуглой кожей, и, пропустив выходящего клиента, вошел в контору.

Барон Карл фон Витгенштейн сидел за роскошным ореховым столом, украшенным восточным орнаментом. Подобные столы можно встретить кроме Гданьска на побережье Северной Германии или в Нидерландах.

Перед этим столом находился другой, изогнутые ножки которого были соединены резными подпорками. Вокруг стола стояло шесть тяжелых стульев с высокими резными спинками. У стены находился ореховый шкафчик восемнадцатого века с выступающими карнизами, украшенный резьбой. Меблировку комнаты дополнял диван с высокой плетеной спинкой.

— Прошу. — Барон при виде входящего в кабинет поднялся из-за стола.

Молодой человек присел на краешек стула, вынул из папки образцы нитей и красок, стал раскладывать их на столе. В эту минуту в кабинет вошла жена барона и молча села на диван.

* * *

— Вчера, незадолго до окончания работы, снова опрокинулся котел с горячей краской, — заговорил Ореш. — Один рабочий получил сильные ожоги. Врачи говорят, что состояние очень тяжелое.

— Как это произошло? — спросил Витгенштейн.

— Котлы плохо закреплены, — пояснил Ореш. — Достаточно вынуть окрашиваемый материал, как центр тяжести смещается и котел переворачивается. Это уже не в первый раз.

— Скоро у нас будет новое оборудование.

— Я давно это слышал, но пока все остается по-старому…

— Я же сказал, что скоро, — повторил барон.

— А что будет с тем рабочим, если окажется, что он потерял трудоспособность? — спросил Ореш.

— Что вы думаете о качестве этих красителей? — вступила в беседу фрау Элен.

— В принципе, после нескольких промывок зеленый цвет бледнеет…

— Что значит «в принципе» и после какого числа промывок?

— Зеленый цвет теряет интенсивность после пяти промывок, — пояснил Ореш.

— На сколько процентов? Только точно, — допытывалась Элен.

— Почти…

— Что значит «почти»? — прервала баронесса. — Точно — на сколько процентов? Пять, десять, двадцать?

— В принципе, на двадцать процентов, — ответил Ореш.

Элен продолжала:

— Прошу запомнить: нет ни «в принципе», ни «почти». Вы должны давать конкретную информацию в точных цифрах. Вы инженер и обязаны определить точный процент потери цвета, а не… — Внезапный приступ астматического кашля не позволил ей окончить фразу. Она стала задыхаться. Карл подбежал к жене, подал ей ингалятор и сделал знак Орешу выйти из кабинета.

Когда инженер вышел, Элен постепенно стала приходить в себя.

— Дорогая моя, мы же договорились, что тебе надо больше отдыхать, — втолковывал супруге Карл.

— Я отдыхаю, мой милый, но помни, что не следует вступать в дискуссии с подчиненными, от них требуется лишь выполнение заданий. Позови Юзефа.

Карл открыл почти незаметное окошко в стене, выходящее в комнату, занимаемую сотрудниками, и вызвал Юзефа. В кабинет вошел седеющий мужчина лет шестидесяти.

— Добрый день.

Элен ответила на поклон и спросила:

— Кажется, вчера какой-то рабочий обварился?

— Да, я узнал об этом сегодня утром, — ответил Юзеф.

— Займись этим, нам не надо никакого шума. У меня создается впечатление, что этот инженерчик сует свой нос куда не следует.

— Жаль, что он лезет куда не надо. Он хороший специалист, — сказал Юзеф.

— А что с надписью на ковре?

— Ковер уже подобран. Надпись будет выткана завтра к двенадцати.

Удовлетворенная, Элен опустила голову, когда вошла служанка и подала барону визитную карточку. Карл извинился и вышел из кабинета.

— Как вы себя чувствуете? — с беспокойством спросил Юзеф.

— Как дерево… Умру стоя.

— Вы, словно дерево, расцветаете каждую весну, — сказал Юзеф.

— Не знаю, Юзеф, доживу ли я до весны на этот раз…

— Как можно так говорить?!

— Мне становится грустно, когда я думаю о том дереве, которое мы вместе посадили двадцать лет назад. Сегодня его корни охватывают всю эту страну, — ответила Элен.

— А ветви протянулись во все столицы мира, — прибавил Юзеф.

— Да, это великое дерево, — продолжала Элен. — Никакая буря его не сломит. Но, пока я болею, вы, Юзеф, помогайте хозяину. До этого барон занимался нашими торговыми филиалами за границей. У него нет опыта в руководстве рабочими здесь, на месте, на фабрике.

— Конечно, будьте спокойны.

* * *

Выходя из канцелярии барона, Ореш встретил во дворе садовника, который попросил его осмотреть поврежденный насос. Они вместе направились в конец сада, к источнику, вода из которого текла в искусственный грот. Там они встретили Наргис. Инженер обратил внимание на красоту девушки и сказал:

— Ну и смешная на тебе одежда! Кто тебя так одел?

Наргис промолчала, а Ореш продолжал:

— Ты новенькая? На каком языке говоришь?

— Во всяком случае, не на твоем. — надменно ответила девушка и направилась к кухонным дверям.

— О, мне это нравится! — произнес инженер.

— Принцесса, а? — пошутил садовник.

— Нет, она наша…

— Верно, она дочь работницы с ковровой фабрики, — добавил садовник.

— Не хочет говорить «по-моему». Заговорит… — громко сказал Ореш.

* * *

В конце дня перед домом Карла остановилась коляска. Из нее вышел Август, младший брат барона, со своей женой Кристиной. Слуга взял их чемоданы и провел гостей во дворец, где их встретил Юзеф.

— Здравствуйте, господа. А господин Генрих?

— На этот раз сын остался в Берлине.

— Как прошло путешествие?

— Хорошо, — ответил Август.

— Ужасно, — вмешалась в разговор его жена. — Я думала, что вы вышлете машину на аэродром, — произнесла она с обидой.

Это была голубоглазая блондинка лет сорока.

— Хозяева уехали на прием, — пояснил Юзеф.

— Их нет? Мы же послали телеграмму, — Кристина была явно оскорблена.

— Да, но хозяева получили приглашение на торжественный прием в честь шаха.

— Шаха? Ах да, короля. Шаль, что мы опоздали, могли бы увидеть шахиншаха. Это так звучит по-персидски?

— Да, ваша милость, — вежливо подтвердил Юзеф.

— Действительно, жаль, — добавил Август.

— Шах приехал сюда инспектировать войска. Надеюсь, вы понимаете, что на приеме в его честь должен был присутствовать владелец такого предприятия, как наше, — с гордостью произнес Юзеф.

— Немецкого предприятия, — подчеркнула Кристина. — Насколько мне известно, шах относится с большим уважением к нашему фюреру.

— Супруги Витгенштейн владели этим предприятием еще до того, как фюрер пришел к власти, и поэтому пользуются уважением местных властей