так не подумали, будь с нами, когда он заметил снедь на столе. Сразу быстрее зашевелив поршнями, он доковылял до стула и грузно плюхнулся на него.
– Ну вот, – сказал дедушка, – ты, Адди, сегодня собой можешь гордиться. Здесь мое любимое: капуста и головы сома.
Он уже собирался наложить еду, но тут ему на глаза попался предмет рядом с тарелкой.
– Мать честная! – заорал он. – Это еще что такое?
– Ничего, только салфетка, – ответил я.
– Но она черная! – Дедушка зажмурился, будто не веря собственным глазам. – Вы когда-нибудь слышали о черных салфетках?
Папа посмотрел на маму:
– Мы думаем, она тут по особому случаю, если ты понимаешь, о чем я...
Дедушка фыркнул:
– Черт бы побрал вас и ваши намеки! Черная салфетка? Не бойся, я знаю к чему ты клонишь, но у тебя ничего не выйдет, приятель... даже не мечтай!
Он наполнил тарелку и набросился на еду.
Мы же просто потрясенно смотрели – сначала на дедушку, потом друг на друга.
– Ну, что я тебе говорил? – разочарованно шепнул папа.
Я покачал головой:
– Погоди, дай время.
– Разбирайте, пока я все не съел, – сказал дедушка. – А то на меня что-то жор напал.
Похоже, он и впрямь решил все уничтожить. Руки у него одеревенели, негнущиеся пальцы едва держали вилку и челюсти слишком упорно работали, но... он все равно ел. И говорил.
– Умер? Это я-то? Вот уж не думал такое однажды услышать, тем паче от родни! Ну, может быть я самую малость упрям, но это еще не означает, что я плохой человек. Я не собираюсь никому доставлять хлопоты, тем более собственной плоти и крови. Будь я впрямь мертвым и знай, что это так... боже, я бы первым поднялся по этой лестнице к себе в комнату, лег и больше не встал. Но вам придется предоставить мне доказательства, прежде, чем я так поступлю.
– Дедушка, – начал я.
– Что такое, сынок?
– Ты уж извини, но у тебя весь подбородок в капусте.
Дедушка положил вилку.
– Ну да. Большое спасибо.
И тут дедушка бездумно промокнул рот салфеткой и, закончив, опустил на нее взгляд.
Он посмотрел на нее раз, посмотрел второй, а затем просто аккуратно положил рядом с тарелкой, встал из-за стола и пошел прямо к лестнице.
– Прощайте, – сказал он.
Мы слышали, как он топает по ступенькам и коридору к себе в комнату, слышали, как просел под ним матрац.
Потом все стихло.
Подождав, папа отодвинул стул и поднялся наверх. Все, затаив дыхание, ждали, когда он вернется.
– Ну? – посмотрела на него мама.
– Больше беспокоиться не о чем, – сказал папа. – Наконец-то он сложил с себя бремя этого мира. Отправился к Отцу небесному, аминь.
– Хвала Всевышнему! – воскликнула мама. Затем глянула на меня и показала пальцем на салфетку. – Лучше от нее избавиться.
Я обошел стол и ее подобрал. Сестра Сьюзи как-то странно на меня посмотрела.
– Мне кто-нибудь расскажет, что здесь произошло? – спросила она.
Я не ответил – просто унес салфетку и закинул ее подальше в реку. Не видел смысла вдаваться в подробности, но колдунья, определенно, придумала хорошо. Она знала, что дедушка получит свои доказательства, как только вытрет рот.
Нигде так хорошо не видны старые добрые опарыши, как на черной салфетке.