на Бернштейна, который корчился от боли, прижимая к груди перебитую руку.
— Слышь, а ведь ты можешь сдохнуть от потери крови, — сказал Дюк Ричардс. — И это сэкономит государству кучу денег.
Питер, прижав к себе Джанет, из-за ее плеча посмотрел на Ричардса:
— Ради Бога, как ты здесь очутился?
— Когда ты вышел на улицу, Рокки прикинул, что за тобой нужно проследить, чтобы обеспечить прикрытие. Мы были рядом с тобой все утро. Один из наших ребят заприметил, что толстячок засек тебя в холле. Он спустился со второго этажа и оказался у тебя за спиной. Мы и решили, что, не поднимая лишней стрельбы, нужно туда проникнуть и взять ситуацию под контроль. У тебя есть номер, по которому ты можешь связаться со своим приятелем из ФБР?
— Да.
— Давай, тащи его сюда. Я останусь с тобой, пока они не появятся.
Такси бегали, как и прежде, джипы исчезли, и военные в поле зрения не показывались. Радио и ТВ лихорадочно выбрасывали в эфир новости — на этот раз совершенно другого характера. Никакого похищения не было. Три человека, которые поставили всю страну вверх тормашками, взяты под стражу, обвинены в убийстве и в дюжине других преступлений. Женщина и ее маленький сын, освобожденные чрезмерно ревностными патриотами, спешили к тюрьме, где их должен был ждать муж и отец. Пока он был освобожден условно-досрочно, и ему еще предстояло дождаться завершения сложных юридических процедур — лишь после этого он будет окончательно свободен. Тим Салливан, репортер, которого те же патриоты захватили вслед за женщиной и ребенком, лежал теперь на диване в квартире Питера Стайлса. Одной рукой он обнимал Джанет Блейдс. — Мне удалось выяснить, — рассказывал Тим, — откуда взялись маски Хэллоуина, и еще я узнал, что человека с таким шрамом не существует. Один знакомый парень продал мне этот секрет. Но нас схватили до того, как я успел передать информацию тебе. — Он слегка прижал к себе Джанет. — Вы, ребята, стали знаменитостями. Наверно, вас пригласят на прием в Белый дом. Питер сделал глоток бурбона. — Сомневаюсь, — сказал он. — Мы же не победители последнего футбольного матча. Тим поперхнулся от смеха. У него было на редкость хорошее, радостное настроение. — Налей мне еще выпить, Тим, ладно? — попросила его Джанет. — С удовольствием. — Тим взял у нее стакан и направился в кухоньку. Джанет в упор уставилась на Питера. — Телеграфируй своей жене, — улыбнулась она. — Хорошо. — Или просто помани меня мизинчиком, Стайлс. И тут вернулся Тим с новой порцией выпивки.
Такси бегали, как и прежде, джипы исчезли, и военные в поле зрения не показывались. Радио и ТВ лихорадочно выбрасывали в эфир новости — на этот раз совершенно другого характера. Никакого похищения не было. Три человека, которые поставили всю страну вверх тормашками, взяты под стражу, обвинены в убийстве и в дюжине других преступлений. Женщина и ее маленький сын, освобожденные чрезмерно ревностными патриотами, спешили к тюрьме, где их должен был ждать муж и отец. Пока он был освобожден условно-досрочно, и ему еще предстояло дождаться завершения сложных юридических процедур — лишь после этого он будет окончательно свободен. Тим Салливан, репортер, которого те же патриоты захватили вслед за женщиной и ребенком, лежал теперь на диване в квартире Питера Стайлса. Одной рукой он обнимал Джанет Блейдс. — Мне удалось выяснить, — рассказывал Тим, — откуда взялись маски Хэллоуина, и еще я узнал, что человека с таким шрамом не существует. Один знакомый парень продал мне этот секрет. Но нас схватили до того, как я успел передать информацию тебе. — Он слегка прижал к себе Джанет. — Вы, ребята, стали знаменитостями. Наверно, вас пригласят на прием в Белый дом. Питер сделал глоток бурбона. — Сомневаюсь, — сказал он. — Мы же не победители последнего футбольного матча. Тим поперхнулся от смеха. У него было на редкость хорошее, радостное настроение. — Налей мне еще выпить, Тим, ладно? — попросила его Джанет. — С удовольствием. — Тим взял у нее стакан и направился в кухоньку. Джанет в упор уставилась на Питера. — Телеграфируй своей жене, — улыбнулась она. — Хорошо. — Или просто помани меня мизинчиком, Стайлс. И тут вернулся Тим с новой порцией выпивки.