мне счастье», – заявил он. И вот, поскольку это добрый старикан, мы завели такой обычай…
– Еще один вопрос… Есть среди ваших клиентов особа по имени мисс Уилфур?..
– Да… А почему вы спрашиваете?
– Просто так… Очаровательная особа, не правда ли?
– Вы так находите?
Последние слова она произнесла таким тоном, что Мегрэ осмелился продолжить:
– Я хотел сказать, она слегка чудаковатая…
– Что верно, то верно! Чудаковатая, ваша правда: сама не знает, чего хочет! Еще несколько таких клиентов – и нужно было бы удвоить персонал…
– Она приходит часто?
– Никогда!.. Думаю, я ее никогда и в глаза не видала… Она делает заказ по телефону, наполовину по-французски, наполовину по-английски, так что без конца случаются недоразумения… Да присядьте же, месье…
Простите, что заставила вас стоять…
– Я уже закончил… Это вы простите меня, мадам, что я обеспокоил вас.
Три обрывка фраз, благодаря которым все разъяснилось, так и звенели в ушах у Мегрэ. Разве не сказала кондитерша о мисс Уилфур: «Чудаковатая, сама не знает, чего хочет…»? А потом: «Еще несколько таких клиентов – и нужно было бы удвоить персонал…»
А через минуту та же кондитерша призналась, что в глаза не видала эту особу, но та делала заказы по телефону – наполовину по-французски, наполовину по-английски.
Мегрэ не захотел торопить события. Настанет время официальных допросов – уже не в кондитерской, пропитанной сладким запахом. А еще следовало учесть, что у мадам Бигоро могла проснуться профессиональная гордость – возможно, она смолчала бы, не желая признаваться, что ей возвращают товар.
Ибо в этом было все дело! Те фразы, которые она произнесла, не могли означать ничего иного! Англичанка делала заказ по телефону, наполовину по-французски, наполовину на своем родном языке. Потом она возвращала пирожные обратно, утверждая, что произошла ошибка…
Она возвращала «монашки»!.. «Монашки», в которые она успевала подсыпать ости ржи, пока разносчик дожидался у задней двери!..
Заложив руки в карманы, Мегрэ направлялся к дому доктора Бариона и у ограды чуть не столкнулся с папашей Понедельником, который выходил из сада.
– Ну как, вы и сегодня принесли «монашек»? – весело спросил он.
Старик остановился в замешательстве, и Мегрэ добавил:
– Я – друг доктора Бариона… Кажется, вы каждый понедельник приносите детям пирожные… Ну вот мне и стало интересно, почему вы всегда выбираете «монашки»…
– А вы не знали?.. Но это очень просто!.. Как-то раз мне дали именно эти пирожные, и детишки увидели их…
И признались, что это их любимое лакомство… Ну и вот, а хозяева такие хорошие люди, каких больше нет: угощают меня обедом, точь-в-точь как сами едят – с десертом, кофе и прочим… вы понимаете?
Когда на следующий день с ордером на арест в кармане Мегрэ явился в дом мисс Лоране Уилфур, она вела себя крайне высокомерно, грозилась обратиться в посольство, а потом отпиралась от всего с замечательным хладнокровием. – Такое хладнокровие лишний раз доказывает, что она безумна! – сказал психиатр, свидетельствовавший ее. Так же, как и ее ложь! Ибо она утверждала, будто уже долгое время является любовницей доктора и беременна от него. А медицинский осмотр показал, что она – девственница. При тщательном обыске, проведенном в ее доме, нашли большое количество остей ржи, спрятанных в секретере. Наконец, от ее матери узнали, что полковник Уилфур умер на Новых Гебридах от многочисленных разрывов кишечника: туземцы подсыпали ему отравы. На допросе Мегрэ снова увидел Мартена. – Интересно, что бы ты стал делать с ребенком? – спросил он. – Я бы уехал с Ольгой, и мы открыли бы за городом бистро… – А твоя жена? Мартен лишь пожал плечами. Мисс Уилфур, которая так влюбилась в доктора Бариона, что из ревности решилась убить его детей, наблюдала за его малейшими жестами и поступками, не остановилась даже перед тем, чтобы отравить пирожные в кондитерской, лишь бы достичь своей цели, – мисс Уилфур, которой в голову пришла почти гениальная идея воспользоваться в своих интересах безобидным папашей Понедельником, была пожизненно заключена в сумасшедший дом. И там, через два года, сообщила своим товаркам, что вот-вот родит сына!
Когда на следующий день с ордером на арест в кармане Мегрэ явился в дом мисс Лоране Уилфур, она вела себя крайне высокомерно, грозилась обратиться в посольство, а потом отпиралась от всего с замечательным хладнокровием. – Такое хладнокровие лишний раз доказывает, что она безумна! – сказал психиатр, свидетельствовавший ее. Так же, как и ее ложь! Ибо она утверждала, будто уже долгое время является любовницей доктора и беременна от него. А медицинский осмотр показал, что она – девственница. При тщательном обыске, проведенном в ее доме, нашли большое количество остей ржи, спрятанных в секретере. Наконец, от ее матери узнали, что полковник Уилфур умер на Новых Гебридах от многочисленных разрывов кишечника: туземцы подсыпали ему отравы. На допросе Мегрэ снова увидел Мартена. – Интересно, что бы ты стал делать с ребенком? – спросил он. – Я бы уехал с Ольгой, и мы открыли бы за городом бистро… – А твоя жена? Мартен лишь пожал плечами. Мисс Уилфур, которая так влюбилась в доктора Бариона, что из ревности решилась убить его детей, наблюдала за его малейшими жестами и поступками, не остановилась даже перед тем, чтобы отравить пирожные в кондитерской, лишь бы достичь своей цели, – мисс Уилфур, которой в голову пришла почти гениальная идея воспользоваться в своих интересах безобидным папашей Понедельником, была пожизненно заключена в сумасшедший дом. И там, через два года, сообщила своим товаркам, что вот-вот родит сына!